Ответственность не поделить на части.Ведь с каждым счеты у неё свои.А мой пегас —Номенклатура счастья.Всю жизнь он скачет улицей любви.
Уходят годы
Ю. Папорову
Я иногда спохватываюсь вдруг:Уходят годы —Сделано так мало.А жизнь меня и била и ласкала.Но оглянуться вечно недосуг.
И суета —Что океан за бортом…У каждого из нас такой режим,Что мы сперва принадлежим заботам,А уж потом себе принадлежим.
И как бы ни сложилась жизнь вначале,И что б ни ожидало нас потом, —Благословляю все её печали,Рассвет и вечерЗа моим окном.
Низами
Твоя душа всегда с людьми,Великий брат наш — Низами…Не оттого ли ты велик,Что мудрость времени постиг,Что слёзы бедных осушал,От злобы сильных не бежал?
Не оттого ли ты велик,Что был надеждой для людей.И от твоих бессмертных книгИ мы сильней, и мы добрей?
Поэт не может не страдать,Когда страдал его народ.Ни лесть, ни ложь, ни благодатьЛишь правда за сердце берёт.
Твоя душа в стихах болит…И — давний слышится мотив. —Ты жил средь горя и обид,Судьбу стихами оплатив.
Не потому ли ты велик,Что мудрость времени постиг…
Утраты
Евг. Богату
Мы что-то утратилиВ жизни своей…Хотя так же материЖдут сыновей.
По-прежнему детиНас учат добру.По-прежнему светелМой лес поутру.
И те же красотыУ белой зимы…И все-таки что-тоУтратили мы.
Утратили что-тоВ других и в себе.По сердцу работа,А мысль о рубле.
По сердцу невеста,Но будущий зятьС ней теплое местоНадеется взять.
Мы были добрее.Наивней подчас…А может быть, времяМеняется в нас?
Но так же доверчивыТе, что пришли.Делить-то нам нечего.Кроме души.
Обида
Я этой истиной избитойКого сумею поразить?
Слова, рождённые обидой,Не торопись произносить.
Не торопись обидеть другаНесправедливостью своей,Загнать его внезапно в угол,Хоть он нисколько не слабей.
Он просто чуточку добрее.Он молча ярость переждёт.И чем остынешь ты скорее,Тем горше будет твой отход.
И стыд тогда в тебе проснётся.С ним расставаться не спеши.А друг лишь грустно усмехнётся.Как слёзы,Кровь смахнет с души.
Женщины
Видел я, как дорогу строили.В землю камни вбивали женщины.Повязавшись платками строгими,Улыбались на солнце жемчугом.
И мелькали их руки медные,И дорога ползла так медленно.
Рядом бегал прораб довольный,Руки в брюках, не замозолены.— Ну-ка, бабоньки! Paз-два, взяли! —И совсем ничего — во взгляде.
Может, нет никакой тут сложности?Человек при хорошей должности.Среди них он здесь вроде витязя…Ну а женщины — это ж сменщицы,Не врачи, не студентки ГИТИСа.Даже вроде уже не женщины,
А простые чернорабочие,В сапожищи штаны заправлены.А что камни они ворочают,Видно, кто-то считает правильным.
Всё рассчитано у прораба:Сдаст дорогу прораб досрочно.Где-то выше напишут рапорт.Вгонят камень последний бабы,Словно в рапорт поставят точку.
Но из рапорта не прочтутНи газетчики, ни начальство,Как тяжёл этот женский труд,Каково оно, бабье счастье.
Как, уставшие насмерть за день,Дома будут стирать и стряпать.От мозолей, жары да ссадинРуки станут как старый лапоть.