Я проверил карты. Тройка червей и бубновая семерка. Херня, причем полнейшая. Я сразу же сбросил и посмотрел на соперников. Во время флопа оба игрока все еще в игре. Кажется, последующие три карты сильно помогли Джонни, но он делает небольшие ставки, пытаясь прижать Тиффани, а она принимает их. Очередь снова доходит до Джонни, и он пропускает. Тиффани повышает, но, опять-таки, ее ставка мала.
Тогда я замечаю кое-что. Это движение едва заметно, но от меня оно не ускользает. Джонни слегка приподнимает бровь, и я знаю, что он блефует. У него ничего нет, но он принимает. Дилер выбрасывает последнюю карту, и глаза Тиффани загораются. Она думает, что победила. Я ожидаю, что Джонни будет играть по-крупному, если только не заметил, как Тиффани выдала себя, но он идет ва-банк, пытаясь блефом забрать ее банк.
Тиффани бросает еще один взгляд на карты, и это именно тот момент, когда Джонни узнает, что он проиграл. Тиффани принимает его ставку, и он вылетает из турнира. Теперь остались только мы вдвоем.
Короткий перерыв ощущается как вечность. После большой победы общее число фишек Тиффани было равно моему, как раз на одну партию. Партию, которую я выиграю.
Дилер раздает нам карманные карты. Я смотрю на Тиффани, заглядывающую в свои карты — никакого блеска или хотя бы искры. Я поворачиваюсь к продюсеру и киваю ему. Он пододвигает камеру к моему плечу. Я даже не смотрю в карты, просто слежу за Тиффани. Она ставит, и я принимаю.
Флоп идет полным ходом, а я все еще жду этот блеск в ее глазах, но ничего не происходит. И снова она ставит, а я принимаю. Мы закончили торги, и я просто слежу за тем, как появляется новая карта. И снова от Тиффани никакой реакции, но она все равно ставит, думая, что у нее есть все для выигрыша.
Но я так не думаю.
Дилер достает ривер [37], Тиффани делает крупную ставку, а я встаю и толкаю все свои фишки в центр стола. И жду. Это самая рискованная вещь, которую я когда-либо делал, я не уверен, что выиграю. Прямо сейчас полагаю, она думает, что у нее есть все для победы, она видела, что я играю вслепую. Мне
нужно, чтобы она поверила в то, что она может забрать все это. Ее глаза мечутся между общими картами и мной.
Она решается.
Она встает и толкает фишки в центр. Я вскрываю свои карты и ухожу, даже не взглянув на реакцию Тиффани. Всего секунда, но публика вокруг меня взрывается, сходя с ума.
Пока я направляюсь к выходу, Манки преграждает мне путь. — Что, черт возьми, ты только что сделал?
— Игра окончена. Я ухожу.
— Ты уйдешь, когда я скажу, — Манки скрещивает руки, мешая мне пройти. Я уже успел приготовиться к серьезному разговору с ним, но этого не требуется, потому что продюсер хватает меня за плечо.
— Твою же мать, ты прикалываешься? Ты только что сделал это?
— Что ты имеешь в виду? Он только что облажался, — Манки не имеет ни малейшего понятия о том, что сейчас произошло.
Но продюсер парирует.
— Ты стебешься? Это было чертовски круто. Об этом будут говорить вечно. Благодаря ему твой турнир только что вошел в историю. Это станет легендой. Ночь, когда Док Райли сидел за одним столом с одной из лучших игроков в покер и играл с ней вслепую. Когда он просто взял и ушел от самого большого банка за всю историю турнира. Да ты прикалываешься! И он даже не узнал, выиграл или проиграл! А он выиграл! Он выиграл самый большой банк за всю историю турнира!
К нам присоединяется Бинс. Я хватаю его за рубашку и смотрю прямо ему в глаза. — Я снова сделал это для тебя, а теперь мне действительно нужно, чтобы ты оказал мне услугу. Парочка русских будет спрашивать обо мне и Саре, они будут требовать денег. Мой выигрыш более чем покрывает требуемую ими сумму. Я хочу, чтобы ты заплатил им. Справишься?
Бинс кивает и распаляется в извинениях, но я отталкиваю Манки и выхожу за дверь. У меня меньше получаса, чтобы добраться до аэропорта и найти Сару.
Глава двадцать шестая
Сара
Наши места в зале ожидания аэропорта были напротив бара, где работали несколько телевизоров, и каждый транслировал турнир по покеру. Звук был приглушен, но время от времени лицо Дока появлялось на экране, его карманные карты отображались в одном из углов экрана. У него два валета, и он выглядит так, будто на пути к выигрышу.
Я проверяю время, и нет ни единого шанса, что он успеет встретиться с нами. И он это знает. Он знает, чего хочет, и он сделал свой выбор. Почему я продолжаю это делать с собой?
— Люди не могут сами себе помочь, дорогая, — мама будто читает мои мысли, но думаю, кто угодно мог бы это сделать, только взглянув на то, как я напряжена.
Я должна взять себя в руки, я не могу позволить матери и сестре узнать, какой слабой и глупой себя чувствую. — Я знаю. Я и не ждала, что он… — что он что? Выберет меня? Предпочтет неопределенное будущее жизни, которая дала ему признание и богатство? Сейчас я, действительно, чувствую себя глупо. Как я вообще могла допустить мысль, что могу выиграть?