— Скажи, — продолжил я — а что мне дальше-то делать? Помимо того, что она принесла клятву, так ещё и взбесила меня своим поведением. Пришлось на неё накричать… так что теперь Эрика знает, что я могу говорить. Как думаешь, она меня не сдаст Арнольду или Лиру? Или ещё кому?
Амалия на мой вопрос лишь улыбнулась.
— Просто скажи ей, чтобы она никому не говорила об этом, и всё. Она никому не расскажет.
— Почему ты в этом так уверена?
— Ты понимаешь, что такое клятва верности? — уточнила Амалия, смотря на меня. — Видимо, не совсем. Принесённая клятва верности означает абсолютную верность, во всём. Полное подчинение. Она не может тебя ослушаться. Если она это сделает, она умрёт!
— Ох них… ничего себе! — теперь уже я смотрел на баронессу выпученными глазами.
— Вот и я о том же. Она, конечно, может выполнять твои команды как-то неправильно, или ошибаться, или ещё что-то в этом роде, но это именно ошибки или недопонимания. Сознательно ослушаться тебя она теперь не может. Только ты тоже будь осторожен, ведь если дашь приказ, который для неё будет выполнить физически невозможно, то…
— Я понял. Слушай, Амалия, там в сообщении от Системы было что-то про дополнительное условие. Что это означает?
— Условие? Значит, есть что-то, что ты не можешь заставить её сделать. Но это обязательно что-то одно. А что за условие?
— Не знаю. Не было сказано.
— Ну, я не так много знаю о системных клятвах, но обычно это не что-то критичное. А что за условие, думаю, ты со временем выяснишь.
— Наверное.
Мы сидели и общались ещё довольно долго. Сегодня никто ни к кому не приставал, поэтому после чаепития и беседы я пошёл к себе.
Перед уходом Амалия попросила записать ей ещё пару песен, на что была послана со словами: «Ты наказана за обзывательства на меня. Сегодня и завтра — ни одной новой композиции!».
Сначала она извинялась, потом заигрывала и соблазняла меня, потом пыталась как-то подкупить, затем снова извинялась, но я остался непреклонен, как памятник Ленину. Правда, довольно быстро об этом пожалел, так как Амалия состроила такую печальную мордочку, что, казалось, вот-вот разревётся.
«Вот же манипуляторша!»
Чтобы не сдаться, по-быстрому ретировался из её комнаты.
Вернувшись к себе обнаружил, что юное недоразумение дрыхло, пуская слюни на мою подушку, а в комнате жутко пахло перегаром.
Я открыл окна, чтобы проветрить помещение и покурить заодно.
Выкурив трубку, скинул с себя сапоги, стянул рубашку и бросил всё прямо на пол, так как что-то раскладывать по местам мне стало лениво, кроме того, я был немного пьян.
Встал у кровати. Учитывая, что это мелкое чудо умудрилось лечь на всю огромную кровать сразу, пришлось её потревожить, отодвинув в сторону.
Но Эрика не проснулась, а лишь что-то невнятное промычала и, мёртвой хваткой вцепившись в мою подушку, повернулась набок.
Я лёг, положив себе руку под голову, и почти мгновенно уснул.
Утром проснулся сам.
Эрика всё так же спала рядом, а завтрака, который я уже привык видеть при пробуждении, в комнате не было.
Судя по тому, что стало очень светло, время было не самое раннее.
Молча встав с кровати понял, что меня мучает сушняк. Хоть и не напился вчера, но всё равно, алкоголя было выпито немало.
Подойдя к комоду, я обнаружил, что кувшин, в котором всегда находилась вода, был пуст. Видимо, кое-кто пьяный и нынче валяющийся на кровати, слюнявя мою подушку, его вечера не наполнил.
Осмотревшись, обнаружил, что кувшин с соком, который оставался с вечера, ещё наполовину полон. Я выпил ровно половину сока, остальное оставил Эрике. У неё тоже однозначно будет похмелье, хотя, судя по небольшому количеству жидкости, придётся ей бежать за добавкой.
Открыв окно, сел на подоконник и закурил.
Через минуту дверь открылась и в комнату вошла Амалия. Как всегда, без звонка. По какой-то причине я постоянно забывал закрыть дверь на замок.
Баронесса сделала несколько шагов и начала осматриваться: на столе стоит почти пустая бутылка рома, посреди комнаты разбросаны мои сапоги и сандалии Эрики, рядом валяется моя рубаха, а на кровати с задранным платьем и сверкая голым задом, в обнимку с моей подушкой, сопит рабыня.
Брови Амалии поползли вверх, и она посмотрела таким взглядом, что у меня внутри всё похолодело.
— Не не не не не, — быстро протараторил, отрицая ошибочные выводы баронессы — это только выглядит странно, но всё однозначно не так, как ты только что подумала!