Честно говоря, ничего толкового от своих действий я не ожидал. Просто мне осталось совсем немного до двадцать второго уровня, поэтому решил «собрать очки опыта».
Снова поймал себя на мысли, что сейчас собираюсь убить живого человека, а мне как-то… пофигу, что ли?
«Собственно, это они на нас напали, а у меня, вроде как, самооборона… Ведь так? Так! Продолжим».
Наложив вторую стрелу на тетиву, снова спустил.
От той же группы врагов раздался вполне различимый забористый мат.
Я посмотрел в подзорную трубу на результат.
«Ух, бонус!»
Ранил парня в кожаной броне, и стрела, пробив того навылет, задела ещё одного.
«Едем дальше».
…
Я расстрелял оба колчана, по пятьдесят стрел в каждом. Вывел из строя при этом всего одиннадцать человек. Не знаю, убил я их или только ранил. Моих жертв стразу оттаскивали в лес и скрывали за деревьями. Понять, это так убирали трупы, или там маги применяли на раненых исцеление, мне не удалось.
Уровень я не подня́л, хотя по очкам приблизился максимально.
«Думаю, нужно снять ещё парочку человек, и тогда уровень поднимется до двадцать второго».
Спустился в поисках стрел. Вышел из замка и буквально ограбил первого попавшегося лучника. Забрал у него полный колчан, отдал два своих пустых и вновь пошёл заниматься отстрелом.
Когда вернулся на обзорную площадку, солдаты снова начали переглядываться, косясь на меня, как на сумасшедшего.
С пяти стрел я подбил двух врагов и, убедившись, что поднял уровень, вернулся в замок.
Уже вечерело. Солнце было у горизонта, и до заката осталось совсем немного, поэтому и возле замка, и среди осаждающих нас солдат, начали зажигать факелы и мангалы. Не те мангалы, на которых жарят мясо, а такие квадратные металлические стаканы на треноге. В них просто закидывали дрова и поджигали. А в стоявшие ближе ко входу, вообще, залили по ведру масла и также подожгли.
Несколько офицеров тихо инструктировали небольшую группу солдат в стороне, а ещё чуть дальше стоял Лир, разглядывая лагерь противника в подзорную трубу.
Вдруг я почувствовал просто титанический всплеск маны, идущий со всех сторон одновременно. Даже душа замерла от испуга. Я начал судорожно соображать, в какую сторону бежать, но, учитывая ощущаемый масштаб заклинания, ничего в голову не приходило, кроме как закопаться под землю. Количество маны во время всплеска было таким, что аж голова закружилась.
Замок начала окружать стена света, переливающаяся всеми цветами радуги. Стена выглядела как полярное сияние, которое находилось не где-то далеко в небе, а прямо перед глазами. Это оказался барьер, который построила группа магов.
Дальше началась паника и со всех сторон раздались страдальческие крики.
Бóльшая часть солдат оказалась отрезана от замка барьером. Внутри осталось не больше ста пятидесяти человек. Всех солдат, которые в момент активации барьера стояли на его границе, буквально разорвало на куски.
Картина возведения столь прекрасной стены «полярного сияния», сопровождалась брызгами крови, разлетающимися во все стороны кусками мяса, покорёженной брони и оплавленного оружия.
Стена росла, как и паника вокруг.
Длилось шумное безумие минуты две, а после наступила гробовая тишина.
Все смотрели на барьер. Сквозь него было видно, что происходит на другой стороне, но не очень чётко, а как через мутное стекло. Также обзору мешали периодически проплывающие перед глазами пятна света разных цветов и оттенков.
Тишина продлилась ещё десяток секунд, а потом наступила новая волна паники. Солдаты, которые оказались за защитной стеной, принялись барабанить в это «мутное стекло». Всё, что происходило снаружи было прекрасно слышно. Барьер не задерживал звуков, и даже дым от горящих дров проходил сквозь него, но ничего более крупного стена не пропускала. От ударов оружия и кулаков наших солдат о барьер стоял ужасный грохот, и вся эта какофония слилась в единый тяжёлый гул.
Из-завони палёной плоти, горящей кожи доспехов и металла, грохота и страдальческих криков людей, молящих впустить их внутрь, создавалось впечатление, что я попал в один из кругов ада.
В этот момент из замка вылетел взъерошенный Гюстав.
— Что случилось? — начал орать виконт. — Кто активировал барьер?
Гюстав осмотрелся, и его взгляд замерна графе Лире, оказавшемся за стеной и сейчас с ужасом в глазах смотрящим на зáмок, от которого оказался отрезан. Лир перевёл взгляд на лагерь врага, находящийся за его спиной, а потом вновь повернулся к замку и взглянул на Гюстава. Выражение лица графа однозначно говорило, что Лирой прощался с другом, ужеуспев попрощаться с жизнью.