Головы наши повиты в печали.
Блажен, кто сумел свои чувства
Облечь на наречьи отцов.
Как шелк, глубоко и искусно
Звучат переливы их слов.
0, если бы над Ирыстоном
Надежное солнце взошло
И жизнь осетина не сонно,
– Сияла бы ярко, светло.
0, если б, как братья, мы вместе
Приветили дружный рассвет,
И шла бы дорогою чести
К сверканию будущих лет.
0, если б с разбуженных склонов
Услышали песнь пастухов,
В которой и муки, и стоны
Страны нашей лучших сынов.
0, если б их голос победный
И полный дерзанья и сил
Все радости, муки и беды
По нашим горам разносил.
0, если б народ наш душевный
Ценил красоту своих гор.
Тогда бы и ветер напевный
Лечил и сердца, и простор.
В ДОЖДЬ
Дождливое время,
Печальные дни.
Лежат на душе
Облаками они.
Туман опустился
На горы, на мир.
В беде изнывает
Отечество Ир.
Разгневанный ветер
Бушует в лесах.
Жестокость в том ветре,
И ужас, и страх.
Набухли поля
Дождевою водой,
И горные склоны
Омыты бедой.
Жизнь в непогодь эту
Вдвойне тяжела.
И разум, и сердце
Окутала мгла.
Но верю я, верю,
Что время придет,
И песнь во весь голос
Споет наш народ.
Я верю, что близится
Эта пора -
Погожая осень,
Сиянье добра.
Очистится небо
Над нашей старой.
Мы ждем перемен,
Как расцвета с весной.
Смотри, как лучами
Все тучи прожгло,
И вешнее хлынуло
Наземь теплоОт этих лучей
В наших саклях светлей,
Уходят тревоги
Мучительных дней.
Народ, встрепенись,
Для весны и добра.
От тяжкого сна
Пробудиться пора.
Солнце пробуждает сонных,
К нам спешит издалека.
Тает снег на южных склонах,
Ветер гонит облака.
С гор ручьи бегут проворно.
С песней, что белым-бела,
Снег сползает с высей горных,
В долах захотел тепла.
Громче, громче пенье птичье,
Долы щебета полны.
Чувствуют сердца величье
Наступающей весны.
Воля, время гулевое,
Ветер шевелит траву.
Стеблям не дает покоя,
Резко теребит листву.
Он по скалам и равнинам
Людный водит хоровод.
То он ластится ревниво,
То в полете он поет.
Каждый наш цветок кивает
Убеленной головой.
Свет какой! Теплынь какая!
Вот, весна, характер твой.
Вот весна, твои забавы!
Сердце прыгает в груди.
Не дает покоя, право,
День, что ждет нас впереди.
Ах, весна! Тебя прошу я:
Людям всей моей земли
Радость ты внуши большую,
Их добром не обдели.
К ВЕРШИНЕ ХРИСТА
(К горе Казбек)
Орлом озираешь просторы
И, как падишах неземной,
Ты тайно ведешь разговоры
И с солнцем самим и луной.
Беседуешь ты с облаками,
Внимаешь ты буйству ветров.
Ты в яростном гуде и гаме
Свободен, спокоен, суров.
Ты днем в перегрузке рабочей,
Захлестнут житейской страдой.
Как вечный светильник, ты ночью
Царишь над кавказской грядой.
Светильник твой светит планете,
И свет вразумляет людей,
И смелость твоя на примете,
И трусость не властна над ней.
Взгляни же на ширь Ирыстона,
Скорей же нас благослови,
Твое благородное лоно
Взывает к ответной любви.
Храни от дождя нас, от града,
Луга наши, пашни храни,
Бесстрашье твое-нам отрада,
Нас светом своим осени.
Скала и ущелье
Игольным ушком.
Овраги продуты
Крутым ветерком.
Швыряется Терек
И пенится он.
Как будто обвалом
Грозит небосклон.
Бьет камень о камень,
А сам, невредим,
Он злость изливает
На все, что под ним.
Теснину покинув,
Стихаети-прав.
Как раненый зверь,
Он плетется, устав.
Равниной Осетии
Движется он.
Ступай же ты в море,
Упрячь в нем свой стон!
ПЛАЧ ПО ПТЕНЦУ
Тебе говорила: птенец, далеко не летай,
Ведь крылья твои не окрепли, не знаешь дороги.
А что если стон твой услышу, измучена в край,
Ты града не ведал, не знаешь житейской тревоги.
Гнездо из соломинок долго свивала тебе,
Терпела невзгоды, ты радостью был мне весенней,
Но ты обманулся на трудной, на горной тропе,
Лавина смела тебя – нет от лавины спасенья.
Просила тебя: не летай далеко, ты – птенец,
К дождю проливному привыкнуть – тяжелое дело.
Ты вниз поглядел: как измотано поле вконец,
И малые птицы рыдают- беда подоспела.
И сердце мое почерневшее плачет навзрыд.
В тревоге смотрю я на тучи, что небо закрыли.
Быть может, орел на тебя в эту пору глядит
И рвет твое белое тело и легкие крылья.
Срывает когтями, пускает на ветер пушок,
Твой мягкий короткий пушок с головы твоей милой.
Мне горько, что тельце твое – этот теплый комок –
Студит на ветру этот гибельный воздух постылый.
Мне горько от мысли, что ты где-то там, подо льдом,
Как соль под дождем, так убийственно таешь и таешь,
А, может, мой милый, просясь в свой соломенный дом,
Ты где-то сидишь и, тоскуя, меня ожидаешь?
ЛЮБИМОЙ
Цветок души моей прекрасный,
Владычица моя, мой свет,
Прими мой частый, ежечасный,
Прими певучий мой привет.
К тебе тянусь я, черноокой,
0, чернобровая, к тебе.
Томлюсь в постели одинокой
И ночи провожу в мольбе.
В тоске по этой белой шее,
По тонкой талье… Голос твой,
Как птичья песня, хорошея,
Звучит за томною листвой.
Ты в танцах первая, – наброшен
На, косы шелковый платок.
Джигит, он ждет тебя, тревожен,
Нетерпелив, кипуч, высок.
Когда б ты с ходу, с полуслова
Мою постигла б силу, страсть,
Не молвила б: «Ты-непутевый,
А у меня над миром власть».
Я б жизнь, с которой нету слада,
За твой бы отдал взгляд,-мой рай.
Моя любовь, моя отрада,
Прошу, меня не отвергай.
С тобой, твоею красотою
Никто в сравненье не идет.
Зову тебя, живу тобою,
Мой свет, мечты моей полет.
Я в ночи, во сне твой образ чистый
Я вижу, – как ты мне близка!
Но днем мне и при солнце мглисто,
И мне сопутствует тоска.