Вечером накануне «отъезда» он укладывал в чемоданчик белье, книги, портативный плеер для компакт-дисков и четыре концерта — Боккерини, Бибера, Шуберта и Бартока. Сюзанна вошла в комнату, с любопытством скользнула взглядом по разложенным вещам.
— А работу ты не берешь? — спросила она.
— Почему? Утром забегу в контору за нужными материалами.
— Как вы туда поедете?
— Самолетом полетим. Так удобнее всего.
— В котором часу рейс?
Он ушам своим не верил: сколько же у нее вопросов! Обычно-то она не выказывала ни малейшего интереса к его делам. От этих ее вопросов Йоаким вертелся как уж на сковородке. А она допытывалась, как они доберутся до тех бараков, и на сколько человек рассчитаны комнаты, и какой там телефон — вдруг в его отсутствие что-нибудь случится и надо будет позвонить.
— По-моему, телефона там нет. Я сам буду каждый вечер звонить тебе по мобильнику, и ты обо всем мне расскажешь.
— А ты будешь себе уютно сидеть на расстоянии, — брюзгливо заметила она. Однако в уголках рта все время таилась странная усмешка, которую он никак не мог разгадать. Что она замышляет? — думал Йоаким. Притворится больной, чтобы я не смог уйти? Он сжал в карманах кулаки и приготовился к худшему. Но Сюзанна, по обыкновению, рано улеглась спать, а когда около полуночи он вошел в спальню, она лежала к нему спиной. Из-под одеяла виднелись только волосы на макушке. Наутро Йоаким встал вместе с Дитте и Якобом. Пока они завтракали, из спальни не доносилось ни звука. Без четверти восемь, перед тем как выйти с Дитте из дома, он разбудил Сюзанну.
— Якоб в гостиной, играет в «Лего», — сказал он. — А мы уходим.
В ответ Сюзанна только заворочалась под одеялом. Йоаким проводил Дитте в школу, потом заглянул на вокзал, поставил чемоданчик в ячейку камеры хранения и поехал на работу. Получилось! В принципе он уже в Северной Ютландии. По крайней мере, на пути туда.
В тот же вечер, поднявшись в гостиничный номер, он первым делом позвонил Сюзанне и бодро спросил:
— Ну, как вы там?
— Тебе это интересно? — огрызнулась она.
— Разумеется.
— Хорошо.
— Что?
— У нас все хорошо, говорю.
Разговор вышел очень короткий, но совершенно вымотал Йоакима. Он обмяк в кресле у окна, безвольно свесив руки с подлокотников. Закрыл глаза, открыл рот и долго-долго сидел так. Я дряхлый-предряхлый старик, думал он. Зубы все выпали, а надевать утром вставные неохота, вечером-то снова вынимать придется. На этом мысли оборвались. Он уснул.
А когда проснулся, на часах было без малого десять. Он несколько часов просидел в кресле, озяб и весь одеревенел. Потихоньку размял затекшие мышцы, оделся и вышел из номера. Надо где-нибудь поужинать. За стойкой портье уже сидел неприятный парень. Йоакиму почудилось, будто он посмеивается над ним, и он невольно окинул себя взглядом. Все вроде бы в порядке. Шнурки завязаны, галстук не скособочен, пальто застегнуто как полагается. Он открыл входную дверь, и мощный порыв ветра немедля рванул его за собой. Йоаким ссутулил плечи, поднял воротник. Воет-то как! Странно, что, сидя в номере, он ничего не слышал. Тут из гостиницы вышел еще один человек, женщина; шквал ударил ей в спину, она едва устояла на высоких каблуках и чуть не бегом заспешила мимо Йоакима прочь, засунув руки глубоко в карманы и вздернув плечи. Ветер сдул волосы ей на уши, обнажив шею с асимметричной ложбинкой, облепил ее пальтишком, четко обрисовал все изгибы фигуры. Черная сумка, висевшая на руке, металась из стороны в сторону. Йоаким проводил ее взглядом. Лишь немного погодя до него дошло, кто это: женщина-портье. Та, которую он видел под голубой лампой. А теперь — всего в нескольких шагах от привычного окружения, совершенно оторопелая от жуткого ветра и холода — она показалась ему незнакомкой. Самой обыкновенной, каких много. Вдобавок и ноги у нее слегка кривые. Развенчанная королева.
К вечеру следующего дня, когда Йоаким вошел в гостиницу, она сидела за стойкой. Подняла на него взгляд, постаралась поймать его в фокус, кивнула и, как всегда, легонько улыбнулась. Он попросил ключи и удивился, потому что портье неожиданно встала, положила обе руки на стойку и наклонилась к нему с доверительностью, какой прежде никогда не выказывала.
— Мне очень неловко, но сегодня у нас целый день проблемы с отоплением. Конечно, мы стараемся поскорее устранить аварию, и завтра все наверняка починим. Только вот сейчас в тридцать четвертом номере идут работы. Вы уж извините, нам пришлось перевести вас в другой номер.