— Нужно ли кричать на вас? — Фабиан и впрямь сорвался на крик. — Черт побери, женщина, где же твое законное негодование? Неужели ты вся состоишь из телячьего желе? Клянусь, в жизни не встречал женщины, которая была бы такой бесхарактерной! Урони я тебе на голову чугунный котелок, ты и тогда стала бы извиняться, что стоишь у меня на дороге!
Мелисса лишь в смятении ломала руки.
— Но что же вы в таком случае хотите? Почему я никак не могу вам угодить?
Фабиан сжал кулаки, стараясь сдержать безумное желание высказать правду. Спустя мгновение он задумчиво проговорил:
— Жребий брошен. Похоже, нам не избежать своей судьбы.
Мелисса с несчастным видом кивнула:
— Так оно и есть.
— Значит, завтра мы поженимся, — угрюмо продолжил Фабиан, — а послезавтра начнется наш счастливый медовый месяц.
Мелисса сглотнула — любопытство, наконец, пересилило страх.
— Куда же вы меня повезете, Фабиан?
Лицо его озарила мстительная улыбка:
— Я повезу вас на сафари в Африку, моя любимая и дорогая.
— На… на сафари?! — ужаснулась Мелисса.
— Именно. Мы доплывем до Золотого Берега, где будем охотиться на слонов в обществе дружелюбных туземцев-нигерийцев.
— Фабиан! Вы, конечно, шутите?
— Вовсе нет. Или вы боитесь, что вам не понравится бродить в моем обществе по джунглям?
— Дело совсем не в этом! — воскликнула Мелисса — Я считаю, что ваш выбор, по меньшей мере, странный, но, тем не менее, можно было бы согласиться с ним…если бы только…
— Только что, скажите на милость, моя дорогая и любимая? — презрительно фыркнул он.
На глаза Мелиссы навернулись жгучие слезы.
— Неужели вам не жалко убивать этих славных больших животных!
Он пробормотал какое-то презрительное ругательство.
— Да ради Бога! Значит, я оскорбил вашу нежную, чувствительную натуру? Мало этого, вы еще и трусиха!
Мелисса тотчас вскочила, вся, дрожа от обиды и унижения.
— Как вы можете говорить такое!
— Но это правда! — выкрикнул он. — Впрочем, вопрос в том, отправитесь ли вы со мной в Африку как покорная жена или мы просто откажемся от этой пародии на брак?
Нижняя губка Мелиссы так и затряслась.
— Фабиан, ведь слоны — это беззащитные добрые животные! Как же можно убивать их?
— С легкостью, моя крошка, — бросил он в ответ. — Из специального ружья.
— Н-но они заслужили смерть не больше, чем… чем я!
Он многозначительно поднял бровь.
— Не искушайте меня.
Мелиссу душили рыдания.
— Прекрасно, Фабиан Фонтено. Я поеду с вами в Африку, но не надейтесь на мое участие в ваших жестоких забавах!
И она бросилась в дом.
— Ах, черт! — простонал Фабиан.
Он не пошел вслед за Мелиссой; он ударил кулаком по колонне и обругал себя садистом и зверем за то, что довел невесту до слез.
На самом деле у него не было никакого желания везти ее в Африку. Но его будто что-то подталкивало изнутри — вот уже много лет он пытался спровоцировать ее и заставить разорвать помолвку. Почему она всегда поддается ему? Почему никогда не возразит, не пошлет его ко всем чертям, как он порой вполне того заслуживал? Он ненавидел себя, потому что это нежное создание неизменно пробуждало в нем самое плохое. Но как бы непростительно ни вел себя Фабиан, Мелисса ни разу даже не задумалась над тем, чтобы отложить свадьбу. А он, несмотря ни на что, все же не мог повести себя по-скотски и нарушить контракт, заключенный их семьями много лет назад.
Фабиан вспомнил мать с отцом и опечалился. Он потерял родителей два года тому назад, во время эпидемии желтой лихорадки. Сейчас он жил в родительском доме на плантации вместе с престарелыми дедом и бабкой, слабыми, немощными, глубоко чтившими традиции Старого Света. Отказаться теперь от давно оговоренного брака значит разбить сердце деду и бабке и опозорить память любимых матери и отца, придававших большое значение этому контракту.
Стало быть, он связан, связан узами вины и чести. И хотя Фабиан и пытался вынудить Мелиссу отказаться от него, он ни за что не подверг бы ее унижению и позору, которые ждут девушку, когда помолвку разрывает жених.
Фабиан зажег сигару; настроение его становилось все мрачнее, подобно сгущавшимся ночным теням. Всякий раз, когда он прикасался к Мелиссе, она пыталась уклониться. За этой стыдливой, замкнутой девицей надо ухаживать, ее надо покорить; он же был человеком страстным, привыкшим брать, человеком, у которого нет терпения возиться с пугливой девственницей. Брак их, конечно, обречен, но здесь уже ничего не поделаешь.
Поздно ночью, когда в доме погасли огни, Мелисса крадучись спустилась вниз по лестнице. На ней был дорожный плащ, в руке — чемодан Она решилась на побег, вызванный паническим ужасом и отчаянием: на мгновение страх перед замужеством с Фабианом пересилил все прочее.
У лестничной колонны она остановилась, потому что ей снова показалось, будто камень подмигнул ей. Как же волновался сегодня отец, когда они устроили свою коротенькую церемонию перед «пуговицей». А ведь родители гордятся ее свадьбой с Фабианом.