В доме было темно как в гробу. Электричества в ауле никогда не было, а свечей не нашлось. Но более всего угнетала эта тишина вокруг. Будто бы весь мир умер.
Организм не мог выдержать такого наплыва стресса и девушка провалилась в дрему на пару часов. Прошедшие события одно за другим проплывали у нее в голове. Ее мать, ее дурак-возлюбленный, что сел на иглу, хрупкая девушка Юля... Проплывали в голове их слова: Осторожней, доченька, береги себя и помни о своей чести... все же это грех... беги отсюда...так сколько денег ты заработала? Они у тебя с собой?
“Так, стоп!” Она проснулась в холодном поту. “Он говорил такое? Или мне приснилось? Боже, ведь это так, он говорил! Так вот почему он так обрадовался моему приезду. Вот почему не бросил меня за два года! Вот почему он так скоро пришел ко мне! Ему нужны мои деньги!”
Что-то послышалось в темноте мертвого дома. Азель сжала в руках одеяло и стала прислушиваться. Треск где -то в другом конце повторился и уже слышнее. Ужас наполнил ее сердце. “Они пришли за мной”.
В спешке трясущимися руками она надела джинсы и футболку. Вещи выпадали из ее рук, и она с трудом одолевала страх. Послышался еще более громкий треск и удар ботинок о пол. Схватив свой рюкзак, она рысью, стараясь не шуметь, чтобы раньше времени не выдать себя, бросилась в сторону выхода на задний двор. В кромешной мгле ориентироваться постороннему человеку было не просто, но в своем доме она знала каждый угол, каждую дверцу.
Азель слышала их шаги и тихие голоса в темноте. Кажется, нападавшие заметили, что жертва ушла. Теперь они уже без стеснения рыскали по комнатам. Азель распахнула выходную дверь... и та громко скрипнула
Уже в скором времени за спиной послышался топот - погоня началась. Она не помнила, как перепрыгнула, подобно планке на физкультуре, калитку и бросилась в сторону леса, пробираясь среди высоких кустарников. Самым логичным решением стало бы бежать в деревню, к соседям. Это ближе всего. Но помогли ли соседи ее матери, когда та кричала и звала о помощи? К тому же этот путь был самым очевидным для преследователей и, возможно, на том пути ее уже ждут.
Добежав до леса, она выбилась из сил и позволила себе немного передохнуть. “Я выиграла минут десять, прежде чем они поймут, куда же я делась. Надо бежать к деду Ибрагиму, у него дома обрез!”.
“Вон она, за деревом!” - услышала она до боли знакомый голос. Прятаться не было смысла и она, собрав последние силы, крикнула “Спасите! Убивают!”, чем вызвало у преследователей лишь смех.
Снова погоня. Азель была спортивной девушкой, но усталость, подобно тяжелым рыцарским латам сковывала ее движения. “Пом...помогите! Спасите!” - кричала она, сама не зная кому. Азель боялась оглядываться на преследователей. Лишь один инстинкт рулил ею. Но, увы, девушка спотыкнулась о корень дерева.
Три силуэта выросли перед нею. “Нет, только не они!” Лева, Аслан и какая-то не знакомая ей девушка.
- Держите, сукины дети! Подавитесь ими! - выкинула она из рюкзака пачку купюр.
Аслан с жадностью подобрал деньги.
- Ты пока единственный, на ком нет крови - повернулась девушка к Леве - Убей ее, не будем затягивать, мне уже холодно.
Лева вытащил из кармана нож и не спеша пошел к Азели. Та испуганно поползла назад и залепетала:
“Нет, нет, пожалуйста! Я все вам отдала! Я уеду отсюда, честно! Я не буду вас мстить за мать! Мы же друзья!”
Парень обернулся на свою спутницу, но та лишь с ноткой презрения ответила:
- Прости нас, если сможешь. Но свидетели нам не нужны, мы так один раз чуть не спалились.
- Азя, прости - сказал Лева негромко девушке - закрой глаза и не двигайся, я постараюсь сделать все быстро.
Он замахнулся и ударил ножом в нежную грудь девушки, но Азель обеими руками успела схватить его руку и заблокировать удар, после чего, ударив коленом в пах, скинула его с себя. Аслан подбежал и ударом ноги повалил ее на землю.
- Давайте, дети шлюх, неужели вы никогда не убивали куриц? - хохотала незнакомка и снимала происходящее на телефон.
Лева держал руки девушки, а Аслан нанес удар. Страшная боль пронзила ее. Она ощутила в себе холодную сталь. Кричать она уже не могла. Последовал еще один удар ножом, в этот раз еще больнее. Все перед глазами стало расплываться.
Раздались два выстрела. И все стало совсем тихо. Мир сливался во что- то черное, посреди которого ей мерещились лицо то лицо отца, то матери, то ангелов. Она слышала голос, будто бы из другого мира: “Прости, доча, не успел я. Стар я слишком... Спи, девочка. Вечный тебе покой.”