Где была французская кавалерия в этот решающий момент? Ответ на этот вопрос неясен. Рассказы хроникеров о битве путаны, иногда противоречивы и часто продиктованы националистической гордостью или политическими пристрастиями. Бретонец Гийом Грюэль утверждал, что среди кавалерии было большое количество "лангобардов и гасконцев", и обвинял этих "чужеземцев" в бегстве при первом же обстреле английских лучников. Другие, такие как монах Сен-Дени и Жиль ле Бувье, возлагали вину на арманьяков Клинье де Брабанта и Луи де Бурдона, которые командовали элитным кавалерийским отрядом. Единственное, в чем сходилось большинство французских летописцев, так это в том, что в тот момент, когда они должны были начать кавалерийские атаки на флангах против лучников, многие из конных латников были не на своих местах и их просто не было видно. Жиль ле Бувье, например, утверждает, что они просто не ожидали нападения англичан, поэтому некоторые из них отлучились, чтобы согреться, а другие шли пешком или кормили своих лошадей.[545]
Другими словами, это был классический случай, когда вас застали врасплох. И в данном случае огромная численность французской армии стала серьезным препятствием для эффективных действий. Если бы кавалерия находилась в тылу, а не на фланге, она не смогла бы заметить продвижение англичан и быстро отреагировать. Вместо этого время было бы упущено на передачу приказов по линии фронта, а затем на попытки собрать и мобилизовать свои разрозненные силы. К тому времени, когда собралось достаточное количество конных воинов для кавалерийской атаки, было уже слишком поздно. Англичане заняли новую позицию и теперь не только прочно засели за своими кольями, но и, продвинувшись в более узкий промежуток между лесными массивами Азенкура и Трамекура, были защищены с флангов.[546] Теперь французам было бы невозможно осуществить запланированный маневр — объехать полукругом, чтобы атаковать английских лучников с боков. Вместо этого им пришлось бы сделать именно то, чего они пытались избежать: начать лобовую атаку прямо на линию огня лучников.
От 800 до 1200 конных латников должны были выступить под знаменами Клинье де Брабанта и Луи де Бурдона но возможно, это сделали всего 420 человек. Это было катастрофическое сокращение численности, поскольку эффективность кавалерийской атаки зависела от массы, которая за ней стояла. У французов не только не было достаточного количества конницы, чтобы сбить ряды английских лучников; они также не могли поддерживать строй, который был еще одним компонентом успешного фронтального удара. Это было результатом не только недостатка дисциплины — обвинение, которое быстро бросили им хронисты, — но, скорее, состояния поля боя. Мудрость Генриха, посылавшего разведчиков посреди ночи для проверки местности, теперь принесла свои плоды. Как обнаружили французские кавалеристы, к их несчастью, сильный дождь превратил недавно вспаханные поля в трясину из густой грязи залитой водой, замедляя ход их лошадей и заставляя их скользить, спотыкаться и даже падать. В таких условиях было трудно, если не невозможно, держать единый строй перед тем, что должно было стать непреодолимым препятствием.[547]
Поэтому в итоге с одной стороны французского авангарда на лучников на каждом крыле английской армии напало всего 120 человек, а с другой — 300. Поскольку их собственные линии были намного шире, чем у англичан, а лес на обоих флангах эффективно направлял их внутрь, французы были вынуждены двигаться по полю боя по сходящейся траектории. Поэтому латники авангарда, которые начали свое продвижение сразу после того, как кавалерия отправилась в путь, по мере приближения к противнику оказывались во все более затруднительном положении, так как им приходилось преодолевать все то же пространство, по которой уже проскакала кавалерия. Общий вес тяжеловооруженных всадников, восседающих на бронированных лошадях, взрыхлил и без того влажную и грязную землю до такой глубины, что пешие люди теперь барахтались в грязи по колено. Проблема усугублялась тем, что каждый ряд плотно сгрудившихся воинов-латников следовал по стопам впереди идущих. Тяжесть доспехов тянула их вниз, ноги, обутые в металл, скользили, когда они пытались сохранить равновесие на неровной, предательской земле. Они боролись с засасывающей грязью при каждом шаге и неудивительно, что они тоже не могли поддерживать порядок, в котором пошли в наступление.
545