В результате всех этих мер в казначейство начали поступать деньги в таких объемах, о которых предшественники Генриха даже не мечтали. Но даже этого было недостаточно для финансирования крупной кампании за пределами королевства. Для этого королю нужно было обложить налогом своих подданных, чего он не мог сделать без одобрения парламента. В 1254 году был установлен принцип, согласно которому налог, который ложился на всех жителей королевства, должен был получить их общее согласие и больше не мог утверждаться только собранием лордов. В 1407 году было признано, что только Палата общин имеет право утверждать налоги. Представителями "общины вашей земли", как стали называть себя члены Палаты общин, рыцари широв и бюргеры городов, которые избирались в судах широв и города, по два от каждого округа. Лорды духовные и мирские созывались индивидуально и лично самим королем. Обе палаты заседали отдельно и вместе в Вестминстерском дворце короля, иногда в присутствии короля, и их заседания давали возможность подавать петиции об удовлетворении жалоб, принимать законы, ратифицировать договоры и подтверждать судебные решения (например, осуждение Кембриджа, Скроупа и Грея за измену), а также назначать налоги.[199]
Сорок лет, предшествовавших правлению Генриха, были отмечены постоянными и порой ожесточенными конфликтами между королем и парламентом. Все это должно было измениться при новом короле. За годы своего правления в качестве принца Уэльского Генрих установил очень хорошие отношения с Палатой общин, которые должны были сослужить ему хорошую службу, когда он стал королем. В его правление парламент собирался чаще, чем в правление его отца, но его сессии были намного короче и, как и сам король, более деловыми и эффективными. Работая с его членами и через них, к советам которых он активно и искренне прислушивался, Генрих интересовался и реагировал на их проблемы, но также упреждал их критику, сам действуя как образцовый король, быстро вершащий правосудие, финансово эффективный, административно действенный. В результате Генрих пользовался доверием своих парламентариев в почти беспрецедентной степени.[200]
Самым значительным результатом этого сотрудничества стала готовность общин удовлетворить просьбы Генриха о деньгах. Налоги в этот период взимались прямо и косвенно. Прямые налоги назывались субсидиями и взимались со стоимости движимого имущества по обычным ставкам: одна пятнадцатая часть в сельской местности и одна десятая часть в городах. Субсидии должны были платить все, независимо от звания, и только те, у кого движимое имущество стоило меньше 10 шиллингов, освобождались от уплаты. Что касается городов и деревень, то с каждого из них взималась фиксированная сумма, а затем местные заседатели решали, какую долю должен платить каждый житель. Духовенство также обязано было выплачивать субсидии в размере более десятой доли, но эти субсидии выдавались на их собственных собраниях, называемых конвокациями, которые обычно собирались одновременно с парламентом. Для каждой церкви существовал отдельный собор под председательством архиепископов Кентерберийского и Йоркского, и их субсидии, как правило, совпадали с субсидиями парламента. Косвенные налоги взимались главным образом с экспорта английской шерсти. Английские купцы должны были платить 43 шиллинга 4 пенса за каждый мешок шерсти или 240 рун и 100 шиллингов за каждую шкуру; иностранные купцы платили пропорционально больше — 50 шиллингов и 106 шиллингов 4 пенса, соответственно. Генрих также добился дополнительных налогов в размере 3 шиллингов за тонну вина и 12 пенсов в фунте на все другие товары, ввозимые в страну или вывозимые из нее, с конкретной целью, финансирования охраны морей. Подобные выплаты обычно предоставлялись на ограниченный срок в несколько лет, поэтому король должен был обращаться в парламент, чтобы добиться их продления. За девять с половиной лет правления Генриха он получил более десяти полных "субсидий", из них только две — в годы интенсивных военных действий с 1414 по 1420 год. Такого уровня налогообложения не было с начала правления Ричарда II — и тогда оно вызвало крестьянское восстание. Требования Генриха, напротив, не были встречены ропотом протеста. Как заметил один историк, он получил больше денег с меньшими проблемами, чем любой другой король Англии. Используя свои навыки политического руководства, он мог созывать свои парламенты, зная, что они, в общем и целом, сделают то, что он пожелает.[201]
199
200
See, for example, Rotuli Parliamentorum, iv, pp. 3, 15, 34;