16 июня 1415 года Генрих V выехал из Лондона по пути в Саутгемптон, останавливаясь лишь для того, чтобы посетить службы и сделать подношения в соборе Святого Павла и Саутварке. Его сопровождали четыре члена королевской семьи: Эдуард, герцог Йоркский, Томас Бофорт, граф Дорсет, сэр Джон Корнуэлл и сэр Джон Холланд, а также графы Арундел, Марч и Оксфорд. Мэр, олдермены и около 340 жителей Лондона собрались, чтобы почтить своего короля, проехав с ним верхом около десяти миль до Кингстона, где они попрощались и пожелали ему счастливого пути. Согласно его указаниям, они вернулись в город, чтобы оставаться там до его возвращения из Франции.[234]
На следующий день в Дувре высадилось французское посольство во главе с высокопоставленным дипломатом Гийомом Буафратье, архиепископом Буржа. Не зная, что Генрих уже покинул Лондон, послы направились в город для встречи с королем. К тому времени, когда Генрих узнал об их прибытии, он уже находился в Винчестере, примерно в двенадцати или тринадцати милях к северу от Саутгемптона, где он поселился в замке Вулвси. Именно здесь он вызвал французов к себе для того, что, как он знал, но они не знали, будет последним ходом в дипломатической игре.
Генрих принял их милостиво, но в своей самой царственной манере: с обнаженной головой, но одетый в золотые одежды, в окружении членов своего Большого совета, включая трех братьев. Французы вновь заявили о своем желании установить "истинный, полный и совершенный мир" между двумя королевствами и повторили свое предложение о расширенной Аквитании, браке с Екатериной Французской и приданом в восемьсот тысяч франков, если только Генрих распустит армию, которую, как они знали, он собирал в Саутгемптоне. После нескольких дней бессодержательных и полусерьезных переговоров послы были вновь вызваны к королю, чтобы услышать окончательный ответ из уст его канцлера, Генриха Бофора, епископа Винчестерского. Король и его Большой совет, объявил Бофор, решили, что если французы не отдадут ему Екатерину и герцогства Аквитанию, Нормандию, Анжу и Турень, а также графства Пуату, Мэн и Понтье, "и все другие места, которые когда-то принадлежали его предшественникам по праву наследования, он не будет откладывать свое путешествие, но со всей своей силой он уничтожит королевство и короля Франции". В заключение речи Бофора сам Генрих добавил, что с Божьего позволения он действительно сделает то, что сказал епископ, "и это он обещал послам под честное слово короля".
Понимая, что ничто из того, что они могли сказать или сделать, не отвлечет Генриха от его цели, архиепископ Буржский позволил себе последнюю вызывающую речь, протестуя против того, что французы сделали свои щедрые предложения не из-за страха перед англичанами, а из любви к миру и чтобы избежать пролития христианской крови. Король Франции изгонит англичан из своего королевства и всех своих владений. "Ты либо попадешь туда в плен, — предупредил он Генриха, — либо умрешь там".[235]
Перед лицом провала своей миссии французским послам ничего не оставалось, как вернуться в Париж, где они сообщили о неуступчивости Генриха и о том, что им удалось узнать о подготовке англичан к войне. Однако даже теперь, похоже, французы продолжали недооценивать силу и масштаб намерений Генриха. Похоже, что англичане намеренно вводили их в заблуждение. Ричард Куртене, епископ Норвича, который был близким другом короля и принимал непосредственное участие в переговорах, признался магистру Жану Фузорису, канонику Нотр-Дама, прикрепленному к посольству, что, по его мнению, брак мог быть заключен, если бы послы приехали раньше, и заявил, что еще не потерял надежду на заключение договора. Уже в августе 1415 года (после отплытия Генриха во Францию) венецианцы все еще получали сообщения о возможности заключения мира. Общее ожидание французской стороны, по-видимому, заключалось в том, что даже если вторжение и состоится, то это будет кратковременный рейд, подобный тому, что был в 1412 году, который не принесет ничего, что оправдало бы его расходы.[236]
Роль, которую Фузорис играл в делегации, была в лучшем случае сомнительной, а в худшем — предательской. По всей вероятности, он был английским шпионом. Хотя он был священнослужителем, современникам он был больше известен как астролог и изготовитель астрологических инструментов. Он добился того, чтобы его взяли в посольство, заявив, что ему задолжал крупную сумму епископ, с которым он познакомился во время двух дипломатических миссий последнего в Париж осенью 1414 года и весной 1415 года. Затем Куртене стал поддерживать Фузориса, говоря ему, что разделяет его интерес к астрологии, и покупая у него книги и инструменты. Он также консультировал его профессионально, убеждая Фузориса использовать свои альманахи и астролябии для предсказания предзнаменований брака между Генрихом и Екатериной и вероятного успеха его нынешнего посольства. Куртене также выразил беспокойство по поводу здоровья Генриха V в долгосрочной перспективе и попросил составить гороскоп, основанный на рождении короля, чтобы предсказать, сколько он проживет.[237]