Некоторые отряды состояли исключительно из тех, кто обладал специальными навыками. Сэр Джон Гриндор, например, взял с собой свою собственный отряд из девяти латников и тридцати лучников, а также набрал 120 валлийских рудокопов, шесть из которых были мастерами своего дела и получали 12 пенсов в день, а остальные — 6 пенсов в день за свои услуги.[260] Подкопы были важной частью осадного искусства, как и использование артиллерии. Генрих лично нанял двадцать одного орудийного мастера и пять артиллеристов, у каждого из которых было по два "орудийных слуги", всего в команде было семьдесят восемь человек. Считалось, что лучшие артиллеристы в средневековые времена были выходцами из Германии и Нидерландов, поэтому интересно, что большинство королевских орудийных мастеров носили имена голландского происхождения, а за их услуги он платил по самым высоким ставкам. Даже рядовые артиллеристы получали такое же жалованье, как и латники, но мастера-оружейники получали экстраординарные 20 пенсов в день, и эта разница отражалась на оплате труда их слуг. Джерард Спрунк, собственный канонир короля, напротив, имел всего 10 фунтов стерлингов, из которых ему приходилось платить четырем лучникам.[261]
Помимо новейших пушек, Генрих также рассчитывал использовать более традиционные орудия, такие как требушеты и мангонели, и пошел еще дальше, чтобы найти лучшие из имеющихся. Мэру и городским магистратам Бордо было приказано прислать ему для похода "две лучших машины, называемых невестами, и подходящего и способного мастера и плотника для их обслуживания".[262] Генрих также взял с собой "колокольни". Это были двухэтажные башни на колесах, деревянные и покрытые воловьими шкурами, которые можно было подкатить прямо к осажденной стене, обеспечивая укрытие для таранов, штурмовых групп и лестниц или мостков, ведущих на вершины стен. Чтобы иметь возможность обслуживать и ремонтировать все эти машины, Генрих нанял 124 плотника, двадцать пять кордовщиков (кожевников, число которых указывает на то, что они занимались не только изготовлением и починкой обуви), шесть колесных мастеров (которые также были необходимы для ремонта повозок и телег, сопровождавших экспедицию) и 120 простых рабочих.[263]
Личный отряд Генриха, как и отряд графа-маршала, представлял собой расширенную версию его собственного хозяйства. Джон Уотертон, королевский конюший, взял с собой шестьдесят конюхов, смотрителя и служителя конюшни, писаря и двенадцать йоменов, поставлявших овес для лошадей, двенадцать кузнецов, девять шорников и пару человек, единственной обязанностью которых, похоже, было быть "проводниками короля по ночам". Всего на попечении Уотертона находилось 233 королевских лошади, хотя к концу кампании у него было всего девяносто восемь, что является напоминанием о том, что лошади не более защищены от тягот войны, чем люди. Шесть мастеров по изготовлению луков, шесть флекторов, специалист по бацинетам или шлемам Николас Брэмптон и команда из двенадцати оружейников во главе с "мастером Олбригтом" отвечали за доспехи и оружие королевского двора. Джон Конин, "сержант наших палаток и шатров", имел четырех художников и двадцать восемь слуг для ухода за королевскими шатрами.[264]
На королевских кухнях, которыми руководили Уильям Бальн и два его помощника, работали три старшины и приказчик королевской домашней птицы, восемь старшин и приказчик пекарни, три приказчика пряников, приказчик столового белья и еще один для зала, приказчик и пятнадцать разнорабочих в буфетной, а также 156 старшин и слуг, не приписанных к какому-либо отделу. У Генриха были свои плотники и рабочие "для зала" и три пажа "из его покоев", которые выполняли функции посыльных. Сопровождали короля также походные секретари и гардеробщики, два алмонера (ответственные за управление королевской милостыней) и Уильям Кинволмерш, казначей королевского дома. О благочестии Генриха убедительно свидетельствует размер религиозного учреждения, которое он взял с собой. Самыми старшими священнослужителями были магистр Жан де Бордю, гасконский доктор права и бывший канцлер Аквитании, и магистр Эсмонд Лейси, декан королевской капеллы, а также три клерка, пятнадцать капелланов и четыре монаха, причем последняя группа отвечала за облачения и алтарное оборудование. Среди этих священнослужителей был анонимный капеллан, автор удивительно яркого рассказа о кампании, "Gesta Hеnrici Quinti" ("Деяния Генриха Пятого"), который находился в обозном фургоне, дрожа от страха и молясь о победе, когда вокруг него бушевала битва при Азенкуре.[265]
260
MS E404/31/386, TNA; MS E101/45/5, TNA.
261
MS E101/45/5, TNA;
262
Бенедейт Спина, посланник, которому было приказано привезти невест, был в Лондоне 8 июня 1415 года, но, по-видимому, без своих подопечных: уже 30 октября они все еще находились в Аквитании, и власти Бордо решили, что уже слишком поздно для их отправки: Calendar of Signet Letters of Henry IV and Henry V (1399–1422), ed. by J.L. Kirby (HMSO, London, 1978), p. 197 no. 962; Registres de la Jurade, pp. 194, 232, 254, 279.
263
264
MS E101/45/5, MS E404/31/437 and MS E404/31/416, TNA;
265