В ордонансах 1415 года не было ничего нового, но, как уже не раз демонстрировал Генрих V, он умел взять привычную практику и придать ей новую жизнь и силу путем эффективного исполнения. Необычная дисциплина английской армии вызывала одобрение даже у ее врагов. Монах Сен-Дени сообщал, что англичане считали почти непростительным преступлением присутствие проституток в своем лагере и вели себя с французами более тактично, чем тет. Они строго соблюдали правила военной дисциплины, отмечал он, и досконально выполняли приказы своего короля. Эта дисциплина, несомненно, исходила от самого Генриха. Чтобы поддержать свое утверждение о том, что его вторжение было справедливым, он должен был обеспечить соблюдение солдатами обычных законов войны. Это был не просто альтруизм, за который ратовала Кристина Пизанская, писавшая, что "во время войны опасно, чтобы войском двигала жадность к грабежу, а не намерение сохранить праведность своего дела, рыцарскую честь или добиться похвалы". Это было также прагматическое признание того, что дисциплинированная армия сильнее и эффективнее, а местное население, с которым не обращаются жестоко, с меньшей вероятностью ответит насилием или саботажем.[323]
Постановления Генриха можно проследить на практике, на примере одного из первых французских пленников, попавших в руки англичан. Рауль ле Гей, двадцативосьмилетний священник, был схвачен 16 августа, когда высадка еще продолжалась. Ле Гей пытался следовать за своим работодателем, богатым бюргером, который жил в пригороде Арфлера и бежал в Руан, узнав о высадке англичан, когда его схватила группа из семи разведчиков или фуражиров, которые не говорили по-французски и, очевидно, решили, что поймали шпиона. Они лишили его туники, ножа и кошелька, связали ему руки за спиной и потребовали выкуп в сто франков, который он не смог заплатить. Через несколько дней он предстал перед их начальником, пожилым рыцарем, который спросил имя его командира в Арфлёре, на что тот ответил, что не знает, а затем потерял к нему интерес. Его бедственное положение заметил молодой англичанин, который заговорил с ним на латыни, предположив, что Ле Гей был священником, несмотря на то, что он был одет в светскую одежду и носил шапочку, скрывавшую его тонзуру. Он приказал доставить его к графу Дорсету, который допросил его по-французски и задержал еще на семь дней.
323