Три дня спустя, 18 сентября, король потерял еще одного преданного слугу от той же болезни. Майкл де ла Поль, граф Саффолк, "рыцарь с самой превосходной и доброй репутацией", был пятидесяти четырех лет от роду, сопровождал отца Генриха в крестовом походе в Пруссию, а после того, как он стал королем, служил ему во всех его походах "телом и душой". Война во Франции, которая привела к его преждевременному концу, также унесла жизни четырех из пяти его сыновей. Его старший сын Майкл, которому еще не исполнилось двадцати одного года и который также находился в армии при Арфлере, был убит при Азенкуре. Жанна д'Арк оказалась заклятым врагом всех остальных. Александр погиб в битве при Жаржо 12 июня 1429 года, и в том же сражении три его оставшихся брата были взяты в плен; двое из них, Джон и Томас, умерли в плену. Де ла Поль заплатили высокую цену за свою верность ланкастерским королям Англии.[359]
15 сентября, в тот же день, когда умер Ричард Куртене, произошла вторая серьезная неудача. Либо потому, что смерть Куртене сильно всех отвлекла, либо, что более вероятно, потому, что осаждающие просто ослабили бдительность после почти месячной осады, люди, осаждавшие Лёрские ворота, стали жертвами внезапной вылазки французов. Примечательно, что среди ответственных за это нарушение долга были сэр Джон Холланд, сэр Джон Корнуолл и его брат по оружию сэр Уильям Портер, которым выпала честь первыми высадиться в Шеф-де-Ко. Воспользовавшись моментом, французы предприняли отчаянную вылазку из ворот и сумели поджечь английскую осадные строения, после чего были отброшены назад с большими потерями. (Заманчиво думать, что Рауль де Гокур стоял за этим отчаянным, но галантным жестом, не в последнюю очередь потому, что это произошло в воскресенье, в день, когда он носил золотые оковы узника и рыцарские подвиги были у него на первом месте). Хотя с военной точки зрения вылазка нанесла лишь незначительный ущерб, она значительно подняла моральный дух осажденного гарнизона, который насмехался над своими врагами, считая их полусонными, ленивыми и неспособными лучше следить за порядком.[360]
На такие оскорбления мог быть только один ответ. На следующее утро Холланд и Корнуолл начали штурм ворот. Стрелы, с намотанной паклей, пропитанной смолой и подожженные, дождем сыпались на укрепления, чтобы прогнать защищавших их людей и причинить новые разрушения. Под покровом ночи, по приказу Генриха V, ров, отделявший англичан от ворот, был засыпан фашинами, чтобы они могли перебраться через него, поджечь разбитые пушками остатки внешних стен и атаковать защитников. Штандарт Холланда был перенесен в центр барбакана, и его люди устремились за ним. Французы оказали ожесточенное сопротивление в последовавшем за этим рукопашном бою, но в конце концов, измотанные тщетными попытками потушить пламя, окруженные дымом и пожаром и подавленные численностью, они были вынуждены оставить свои позиции и отступить за городские стены. Но и теперь они не оставили своих усилий, а быстро завалили проход за собой бревнами, камнем, землей и навозом, так что англичане, овладев барбаканом, так и не смогли войти в город. Им потребовалось несколько дней, чтобы погасить пламя, но остатки разрушенного укрепления продолжали дымиться еще две недели.[361]
Очевидно, надеясь, что этот успех сломит дух французов, Генрих на следующее утро, 17 сентября, послал герольда в Арфлер с тайным известием для де Гокура и некоторых членов городского совета, с предложением прибыть в английский лагерь для обсуждения условий сдачи. Генрих был самым обаятельным и убедительным: он лично поприветствовал их и в самой любезной манере посоветовал им сдать город. Он напомнил им, что Арфлер является частью герцогства Нормандия, которое с древних времен принадлежало английской короне по праву, и напомнил об участи, которая постигнет их, если они продолжат сопротивление. Де Гокур был истощен, полуголоден, сам страдал от дизентерии и смотрел смерти в лицо, но у него еще оставались гордость и чувство долга. Он отказался сдаться. Он демонстративно сообщил Генриху, что не получал от него должности капитана города и не признает его власти: он знал, что король Франции не позволит осаде Арфлера продолжаться долго и что в любой день он прибудет во главе своей армии, чтобы прогнать англичан.[362]
359