Старший сын пришел к отцу и пал перед ним ниц.
— Отец! — сказал он. — Да буду я твоей жертвой, повелевай!
— Разве это дело, — сказал падишах, — что я, властелин мира, не могу из своего сада съесть яблоко? Ты должен этой ночью караулить яблоню и во что бы то ни стало изловить вора, которого я строго накажу.
Старший сын падишаха поцеловал его руку и вышел. Он надел военные доспехи, взял стрелы, лук и пошел в сад. Царевич всю ночь караулил яблоню, но на рассвете, когда яблоко поспело, сон овладел им, и он заснул.
Когда же царевич проснулся, он увидел, что яблоко сорвано.
Это сильно огорчило его, и расстроенный, он вернулся во дворец.
На другой год падишах позвал среднего сына.
— Сын мой! — сказал он. — Я властелин мира и не хочу, чтобы из моего сада ежегодно пропадало чудесное яблоко. Ты должен на этот раз уберечь яблоню, во что бы то ни стало поймать вора и привести его ко мне. Он должен быть наказан.
Низко поклонился падишаху средний сын, поцеловал ему руку и вышел.
Вечером, когда стало темнеть, царевич надел военные доспехи, взял стрелы и лук, остро наточил меч и пошел в сад.
Ждал он долго ли, коротко ли, но под утро, когда яблоко стало поспевать, он заснул, а когда проснулся, увидел, что яблока на дереве уже нет. Так и вернулся царевич к отцу ни с чем.
Оставим его со своим горем, а теперь я расскажу вам о младшем сыне падишаха Мелик-Мамеде.
На следующий год младший сын падишаха пришел к отцу, пал перед ним ниц и сказал:
— Отец мой, на этот раз поручи мне караулить яблоню.
— Сын мой, — ответил ему падишах, — твои старшие братья тоже брались караулить яблоню и поймать вора, но они ничего не добились. Что же сможешь сделать ты?
Мелик-Мамед долго упрашивал отца, и падишах, наконец, согласился.
Юноша, радостный, вернулся к себе.
Вечером, когда солнце зашло, он надел воинские доспехи, взял стрелы, лук, опоясался мечом и пошел в сад.
До полуночи Мелик-Мамед ничего не заметил. Когда же сон начал одолевать его, он вытащил из ножен меч, порезал палец и посыпал рану солью и перцем.
От боли Мелик-Мамед не мог заснуть. На рассвете послышался гулкий шум. Царевич спрятался за деревом, и немного спустя сверкнула молния, загремел гром и показался страшный див, который тяжелой поступью приближался к яблоне.
Мелик-Мамед тотчас же догадался:
«Вот это и есть похититель яблока!».
Когда див подошел к яблоне и хотел сорвать яблоко, Мелик-Мамед выхватил меч и нанес ему такой удар, что меч переломился на две части. Раненый див с оглушительным ревом повернул обратно.
Недолго думая, Мелик-Мамед сорвал с дерева яблоко, положил его на блюдо, покрыл дорогим покрывалом и понес отцу.
Когда падишах увидел чудесное яблоко, он очень обрадовался и поцеловал Мелик-Мамеда в лоб.
Тогда Мелик-Мамед сказал:
— Отец, разреши мне пойти по кровавым следам раненого дива, чтобы найти его и убить.
После того как сын проявил такую храбрость, падишах не мог отказать ему в этой просьбе.
Он снарядил большой караван, дал в помощь Мелик-Мамеду войско и благословил его в путь вместе со старшими братьями.
Много ли они прошли, мало ли, но дошли до одного колодца. Кровавый след раненого дива привел их сюда.
Отверстие колодца было закрыто жерновом. Чтобы спуститься в колодец, надо было отодвинуть жернов. Сперва старший сын падишаха попробовал его отодвинуть, но не смог. Потом попробовал средний сын, но и он, как ни старался, а жернова не сдвинул. Очередь дошла до Мелик-Мамеда. Он схватил жернов и одним махом отбросил в сторону.
Теперь оставалось полезть в колодец.
— Вы должны спустить меня первым, — сказал старший брат.
Все согласились.
Перевязали его веревкой и начали спускать.
— Ай, сгораю! Вытащите меня! — закричал он, когда очутился в колодце.
Его вытащили. Подошел к колодцу средний брат. Стали спускать его. Он тоже начал кричать:
— Ай, сгораю! Вытащите меня!
Вытащили и его. Очередь дошла до Мелик-Мамеда.
— Спустите меня в колодец, — сказал он, — и сколько бы я ни кончал — «вытащите меня», не обращайте на это внимания.
Так и сделали, сколько Мелик-Мамед ни кричал, на его крик никто не обращал внимания.
Потом Мелик-Мамед стал чувствовать, что чем ниже он спускается, тем жара становится меньше. Наконец, он достиг дна колодца.
Он отвязал веревку, огляделся вокруг и увидел дорогу, по которой тотчас же и пошел.
Дорога привела его к одному дому. Он распахнул дверь и сразу очутился в пустой комнате. Открыл вторую дверь, — и опять вошел в такую же комнату; таким образом он прошел шесть пустых комнат. В седьмой он увидел сидевшую на тахте девушку неописуемой красоты.