— Ну что ж, поедем туда, — согласился Ибрагим.
Все три брата собрались ехать.
— И я поеду с вами, — сказал Хатэм.
— О нет, — возразил старший брат. — Ты наш гость, и я бы не хотел затруднять тебя. Мы привезем с собой воду в мехах.
Братья пустились в путь. Когда они доехали до колодца, старший брат сказал:
— Опустите меня в колодец, я буду черпать воду и подавать наверх, а вы будете принимать меха.
— Что ты, брат, — стал возражать средний, — пока я жив, не допущу, чтобы ты спустился в колодец. Ты старше меня и спуститься в колодец — это мой долг.
— Нет, братья, — сказал Ибрагим, — вы неправы. Я младше вас обоих, а потому спуститься в колодец должно мне.
Старший и средний брат только этого и ждали, так как они заранее сговорились между собой: сначала, мол, я предложу спуститься в колодец, потом — ты; Ибрагим, конечно, не допустит этого, и тогда мы спустим его в колодец, наполним меха, а после легко расправимся с ним.
Они помогли Ибрагиму раздеться и обвязаться веревкой вокруг пояса. Затем братья спустили его в колодец глубиною в сорок аршин. Когда Ибрагим добрался до воды, он принялся наполнять меха и передавать их братьям. После того как все меха были наполнены, он крикнул:
— Теперь тащите меня!
Братья стали тащить Ибрагим наверх и когда уже почти вытащили, то перерезали веревку, и Ибрагим упал на дно колодца.
— Ну что, Ибрагим, как ты себя чувствуешь? — крикнул старший брат, перегнувшись над колодцем. — Здесь тебе самое подходящее место, царствуй теперь сколько угодно!
После этого они изорвали рубаху Ибрагима, нанесли мечами несколько ран его коню, смочили лоскуты в конской крови и поехали к своему лагерю. Когда братья приблизились к шатрам, они подняли вопли и стенания.
— О Ибрагим, горе согнуло мой стан! — вопил старший брат.
— Ох… ох… ты был опорой моего сердца! — рыдал средний.
На крики и стоны прибежали охотники, слуги и Хатэм.
— Что случилось? — с тревогой спросил Хатэм.
— Ах! — застонал старший брат. — Рухнул наш дом! Тигр сожрал Ибрагима!
Когда Хатэм услышал это, он сразу догадался, что тут дело неладно, и спросил:
— Как же тигр его сожрал, расскажите?
— Мы остановились у колодца, — начал старший брат, — и оставили Ибрагима стеречь коней. В это время из-за кустов показалась газель. Ибрагим вскочил на коня и погнался за ней. Сколько я ни кричал: «Остановись! Будь благоразумен!», — он не послушался, продолжал преследовать ее и скрылся из наших глаз. Мы быстро наполнили меха, сели на коней и поехали разыскивать его. На лесной поляне мы увидели, что тигр растерзал и сожрал Ибрагима и поранил когтями его коня. А вот его окровавленная рубаха — все, что осталось от нашего младшего брата.
Сказали это братья и снова притворно зарыдали. Никто не ложился спать в эту ночь. Охотники и слуги плакали вместе с братьями до утра. А с восходом солнца все сели на коней, со стонами и рыданиями поскакали в столицу и через три дня добрались до нее. Как только старый падишах услышал эту скорбную весть и увидел окровавленную рубаху Ибрагима, он от горя лишился чувств. Его привели в себя, но он снова упал без сознания, и наконец, с большим трудом его усадили на трон. Падишах не сумел перенести этой тяжелой утраты и через неделю умер, подарив вам свою жизнь.
После его смерти падишахом стал его старший сын, а везиром, — средний.
От безутешного горя мать Ибрагима слегла, Хатэм утешал ее, как мог.
— Клянусь, мать, — говорил он ей, — Ибрагим не умер. Ты не убивайся понапрасну. Я раскрою коварство братьев. Где бы ни был сейчас Ибрагим, ты в скором времени увидишь его.
Хатэм, в конце концов, немного успокоил ее.
Теперь оставим несчастную мать и ее утешителя Хатэма, а я вам расскажу об Ибрагиме.
Когда братья перерезали веревку, Ибрагим упал на дно колодца. Воды в колодце было много. Ибрагим пошел было ко дну, но не растерялся и выплыл на поверхность. Он схватился за камень, который выступал в стене колодца, выкарабкался из воды и сел на этот выступ. Тут он услышал слова старшего брата и понял, какую ловушку ему устроили братья, но промолчал в ответ, и братья решили, что Ибрагим утонул.
Оставим пока Ибрагима в колодце, а я вам расскажу о Мелике-Хатун.
Каждый день она с большим нетерпением ожидала возвращения Ибрагима, Когда же истек назначенный срок, она решила: или Ибрагима больше нет в живых, или с ним стряслась такая беда, что он потерял власть над собой. Мелике-Хатун верила в его любовь и в то, что если бы даже Ибрагим был закован семью цепями и имел бы силы их разорвать, то не задержался бы ни на один час и вернулся к ней. Поэтому она приказала собраться всем дивам, ифритам, и пери, которые населяли Гюлистани-Ирем, и вместе с ними помчалась во владения отца Ибрагима. По дороге она захватила с собой также и тех братьев-дивов, с которыми побратался Ибрагим.