— Милая, хорошая, — сказал дервиш, — встань, покружись, повертись, принеси воды, выпьем!
Девушка встала. Дервиш видит — к ее ногам из-под платья не выпало ни одного кусочка мяса.
«Вот такая жена мне и нужна!», — подумал дервиш.
Он ни за что не позволил девушке возвратиться домой.
— Сестры твои, наверное, поехали погостить к моим родственникам, — сказал он, — а ты их подожди у меня.
Переночевала девушка у него в доме, а рано утром дервиш ей говорит:
— Милая, хорошая, я должен отлучиться на несколько дней. Пока сестры не вернутся, никуда не уходи. Вот тебе ключи от дома. Можешь развлекаться и заходить во все комнаты, кроме последней, сороковой; эту комнату не открывай.
— Хорошо, — согласилась девушка.
Как только дервиш ушел, девушка принялась осматривать комнаты. В них было столько золотых и серебряных вещей, столько драгоценных камней, что и счесть невозможно. Она обошла тридцать девять комнат я остановилась перед запертой дверью сороковой. Тут заговорило в ней любопытство ветреницы.
«Видно в этой комнате находятся особенно занятные вещи, — подумала она, — если дервиш не позволил в нее заходить».
И девушку охватила еще более жгучее любопытство.
«Во что бы то ни стало я должна зайти в эту комнату!», — решила она.
Она отперла дверь и вошла в пустую комнату. Когда же девушка взглянула на одну из стен, то едва не лишилась чувств — обе сестры были прибиты за косы к стене, и жизнь в них едва-едва теплилась.
Она бросилась к сестрам, освободила их, накормила, напоила и уложила спать.
Прошло два дня. Постепенно девушки стали приходить в себя, и краски начали возвращаться на их щеки.
— Почему этот злодей так поступил с вами? — спросила младшая сестра.
Сестры рассказали ей обо всем, и они решили бежать вместе из дома дервиша. Старшая сестра привела всех в комнату, где стоял золотой сундук-самоход.
Девушки сели в сундук и пустились в дорогу. Сундук имел небольшое отверстие в виде оконца.
Так ехали девушки по дороге, и вдруг одна из них увидела через оконце, что навстречу им идет дервиш. Они хотели его объехать, но дервиш узнал свой сундук-самоход и пустился за ним вдогонку. Однако девушки заставили сундук мчаться быстрее, и дервиш скоро отстал от них.
Девушки продолжали путь. Ехали они долго ли, коротко ли, приехали, наконец, в царство одного падишаха и направили сундук прямо к нему во дворец. Смотрит народ, изумляется: сундук сам по себе въезжает на площадь перед дворцом. Окружили все его и дивятся на такое чудо.
Приказал падишах взломать сундук. Тут младшая сестра заговорила изнутри сундука:
— Эй, люди! Положите на сундук котел, гребень и немного мыла.
Сын падишаха услышал девичий голос и приказал положить все эти вещи на сундук, после чего сундук снова тронулся в путь. Сын падишаха вместе с сыном везира пошли следом за ним и так добрались до леса.
Девушки решили, что здесь их никто не может выследить, вышли из сундука, развели костер и поставили воду для мытья головы.
Едва только царевич и сын везира взглянули на них, как оба мгновенно влюбились: царевич — в младшую сестру, а сын везира — в старшую. Пока девушки мыли и расчесывали косы, царевич с сыном везира вернулись во дворец и обо воем рассказали падишаху.
Начали судить да рядить и решили, наконец, выдать старшую сестру за сына везира, среднюю — за сына вельможи, а младшую — ветреницу — за сына падишаха.
Сорок дней и сорок ночей играли свадьбу.
Однако младшая сестра все время боялась, что дервиш может тайно пробраться во дворец и отомстить ей. Поэтому царевич, чтобы уберечь жену от дервиша, выстроил двухэтажный дворец и поместил ее во втором этаже. На каждую лестничную ступеньку он приказал повесить с обеих сторон по колокольчику, так что едва человек ступал на лестницу, как колокольчик начинал звенеть.
При выходе во дворец по одну сторону лестницы он приказал посадить на цепь льва, по другую — тигра, и на балконе всегда стоял на страже вооруженный воин огромного роста.
Оставим их пока жить в этом дворце в весельи и радости, а я вам расскажу, что стало с дервишем.
После того, как дервиш не догнал свой сундук-самоход, он вернулся домой.
Обошел все комнаты, но младшей сестры нигде не нашел. Бросился он к сороковой комнате и видит — дверь настежь, Вошел, и что же… Как говорится, остались «рогожа да бесстыжая рожа», а девушек и след простыл.