бея сын.— Яр-Ахмед сказал: — Ты родился
благодаря моим молитвам; очень хорошо, что
ты явился, но знай — Абдулла-хан таков, что
за правду и неправду одинаково наказывает.
Если он не поклянется на коране, то ты у него
ничего не получишь.
Лоту Яр-Ахмед рано утром повел Курбана
и поручил его везирю Абдулла-хайа. При хане
был один раб, которого он очень любил, а ве-
зирь не любил, постоянно на него наговаривал
хану. Как ра!з в этот день xaiH послал раба на
базар за покупками. Рабу пришлось проходить
мимо дома везиря, и, проходя, он увидел, что
на балконе у везиря сидит красивьй молодой
человек, а везирь совершает омовение. Раб
спросил его: — Это кто такой? — Тот ответил: —
Приехал из Kapaтагa ашуг.
Пери-ханум была невестой сына везиря, и он
собирался устраивать свадьбу. Раб пошел на
базар, сделал покупки и вернулся домой.
Увидел, что хан проснулся, сидит и чай пьет. Хаи
спросил: —Кто тебя обидел на улице или на
базаре, что ты та&ой скучный? —Раб
ответил:—Вы что-нибудь знаете про везиря? —
А что? —сказал хан,—Везирь пригласил ашуга
14—15 лет из Kapaдагa, он у него проживает,
играет и поет.—Хан сказал: —Ах, предатель
везирь! Ты настолько вырос, что без моего
согласия приглашаешь ашуга и тот играет,
поет! —По приказанию хана позвали везиря.
Ашугу Курбану связали руки и привели к хану.
Хан спросил: —Откуда этот ашуг? —Везирь
ответил: — Рано утром этого ашуга той-баши
привел и поручил мне. По окончании молитвы
я собирался привести его к тебе.—Хан
спросил ашуга, умеет ли он петь. Тот ответил:—
Если развяжете мне руки, то я вам спою.—
Развязали руки ашугу, дали ему в руки его саз.
Ашуг Курбан начал петь:
Абдулла-хан сказал: —Что хочешь проси,
дам тебе, только меня не проклинай.—Курбан
сказал: —Если ты не поклянешься на коране,
то я у тебя ничего^ не попрошу.— Абдулла-хан
положил коран перед собою и сказал: —Кроме
моего ханства и моего почета, все, что ты у
меня попросишь, я дам тебе.—Еще хан
поклялся кораном!, что он не предаст Курбана
смерти, и сказал Курбану: — Ну, проси: у меня,
чего хочешь!
Курбан прижал саз к груди и сказал:
Везирь сказал: —Что это он говорит? —Хан
ответил: — Не ма!ло! в Гандже девушек по имени
Пери, не только моя сестра носит это имя.
Курбан сказал:
Хан рассвирепел, потом вспомнил, что
поклялся на коране, поэтому ничего не мог
сделать. Сказал: —Отведите ашуга; в другую
комнату и успокойте его там.—Потом сказал ве-
зирю: —Никому не говори, что я поклялся на
коране.
Слуги повели ашуга! в другую комнату и там
его успокоили. Он остался один.
Через полтора часа после заката солнца
Пери-ханум со своей служанкой подошла к
комнате, где находился ашуг. Пери сказала: —
Хобан, я этого гостя видела из-за занавески,
я хочу с ним поговорить, посмотреть на! него,
узнать, откуда он.—Они обе подошли к
входным дверям. Пери-ханум сказала: — Я все свои
золотые украшения, что на мне, подарю тебе,
ты побудь за дверью; если брат или] везирь
придут к ашугу, то ты мне сообщи.) Я спрошу
у этого юноши, откуда он? —Пери-ханум
вошла в комнату и закрыла дверь. Сняла; с
головы платок, бросила в сторону, поздоровалась
с Курбаном, обняла его, они поцеловались и
стали гулять по комнате. Хобан увидела, что
уже целый час прошел, как Пери-ханум вошла
в комнату; она забеспокоилась, подошла к окну,
посмотрела и увидела... Ай, ай, ай!.. Пери-
ханум с Курбаном, обнявшись, гуляют. Ей
стало завидно. Вдруг она вскрикнула: — Эй,
хан с везирем идут! — Пери-ханум посмотрела
и увидела, что никто не идет, Хобан ей
завидует. Немного погодя Хобан увидела, что идет
везирь с фонарем в руках, так как было очень
темно. Хобан опять крикнула: — Вай, идут! —
Пери-ханум ей не поверила, подумала, что
Хобан врет. Но вскоре Пери-ханум сама увидела
свет фонаря и выпрыгнула в сад через низкое
окно, и ее ни хан, ни везирь не видели.
Абдулла-хан заметил в темноте Хобан и
сказал ей: — Девчонка, ты что крутишься около
этой комнаты? —Хобан ответила: —Я ранила
себе ногу; я хожу снаружи комнаты, а твоя
сестра ходит внутри комнаты.— Везирь тоже
спросил, что они здесь делают? Хан сказал
везирю: —А ты что здесь делаешь? — Ьезирь
ответил: —Я поинтересовался, пришел
посмотреть на ашуга.—Хан сказал: —Если ты
поинтересовался посмотреть, то- и она, божье
создание, тоже поинтересовалась и пришла
посмотреть.—Хай вернулся домой, увидел, что
с девушкой ничего не сможет сделать, и в
полночь отправил сестру со служанками в сад
гарема.
Пришли в сад. Пери-ханум сказала:—Хобан,
теперь весна, в саду расцвели розы, родники,
журча, текут; если ты за час до утра приведешь
ко мне Курбана, то я все свои золотые укра!-
шейия, что на мне, подарю тебе.— Хобан
сказала:— Ханум, я калека; лучше пошли Малей-
ку-ханум.—А Малейка умирала от любви к
Курбану, но, боясь Пери-ханум, не показывала
вида. Пословица говорит: „Если ударишь раз
лягушку, то она два раза прыгнет". Малейка
сейчас же зажгла фонарь, побежала к дворцу,
подошла к комнате и позвала Курбана. Тот
спросил: —Кто ты? —Она сказала: —Я Ма-
лейка-ханум, встань, я отведу тебя в сад.—
Курбан встал на ноги, взял саз. Малейка-ханум
нарочно повела его по разным закоулкам сада,
чтобы продлить дорогу. Пери-ханум шесть раз
поднималась на забор, смотрела на дорогу,
видела, что их нет, и спускалась вниз. Затем
она взяла букет роз, повесила головной
платок на куст и опять поднялась на забор. На
этот раз увидела, что они идут и очень близко
от сада, но Малейка ведет Курбана не по
прямой дороге. А до зари осталось мало вре-
мени. Курбалс сказал: —Как далеко до сада;
у меня голова кружится.—Малейка-ханум
сказала:—Сад близок, я нарочно дорогу
удлиняю. Я умираю от любви к тебе. Или дай
мне несколько поцелуев, или возьми их у
меня.—Курбан ответил: —Мы идем со светом,
а Пери-ханум в темноте может подняться на
забор и увидеть нас. Ну, целуй меня.—Ма-
лейка поцеловала Курбана в одну и в
другую щеку. Пери-ханум стояла на заборе сада
и все увидела. Когда они вошли в сад, то
заря уже зарделась, наступило время
молитвы. Курбан услышал, что каждый соловей,
вспомнив о своей возлюбленной, заливается
трелью. Ярко-красные розы распространяют
кругом чудный аромат, родники, журча, текут.
Он увидел Пери-ханум, держащую в руках
букет из разноцветных роз. Косы ее доходили
до пяток, с каждой стороны по девять кос.
Она бросила головной платок на кусты роз
и с непокрытой головой тихими шагами пошла
к Курбану, а тот потихоньку идет ей навстречу.
Пери-ханум; ему сказала: — Ты не
постыдился, позволил служанке поцеловать то место,
которое я целовала моими устами, подобными
золотой розе, покрытой росой? Ты —не
честен! — Курбан понял, что Пери-ханум все
видела и сказал: — Ханум, она меня поцеловала,
но лицо мое не почернело, а тело мое она не
унесла. Мног|о| в саду холодных ручейков, пойду
и умоюсь душистым мылом.—Пери-ханум
сказала:—Из каких краев ты приехал, уходи в
пять раз дальше. Уйди из сада вон!