Царевич согласился на это. Поделили все,
оставили неподеленными лишь верблюда, мула
и дочь царя. Юноша сказал, что и их нужно
поделить пополам. Обнажив саблю, он
разрезал на две равные части сперва верблюда и
затем мула. Когда очередь дошла до девушки,
царевич стал умолять юношу не делить ее
пополам, но сколько он ни просил его об этом,
юноша не соглашался. Наконец царевич
предложил ему взять все богатство себе и только
девушку оставить ему. Но юноша не
согласился и на это. Тогда царевич предложил ему
взять девушку целиком себе. Не согласившись
также и на это, юноша привязал дочь царя
к дереву и, обнажив саблю, поднял ее и хотел
уже ударить ею по голове девушки, как вдруг
ее с испугу вырвало, и из нее выскочила та
самая последняя змея, которая тогда не вышла
из ее рта. Тогда, вложив свою саблю обратно
в ножны, юноша сказал царевичу:
— Брат мой, мне не нужны ни богатство,
ни девушка! Моей целью было извлечь изо рта
девушки вот эту самую змею. Если бы эта змея
не вышла теперь, то, выйдя когда-нибудь, она
погубила бы тебя. Возьми теперь все это
богатство и девушку и отправляйся к своему
отцу; кроме того, да будет тебе известно, что
я не человек, а та самая змея, которой отец
твой дал из своей обуви напиться. Теперь я
уже отплатил за добро добром. До свидания !—
Сказав это, юноша превратился в змею и
исчез.
После этого царевич прибыл в страну своего
отца. Когда царь услышал весть о прибытии
сына своего, он выехал к нему навстречу и
торжественно привез его в город. И снова
царевичу устроили здесь свадьбу. Но в то время,
как они, поев и попив, ушли уже в землю,
мы будем есть, пить и предаваться жизни.
С неба упали три яблока. Одно принадлежит
мне, другое — рассказчику, третье же т- тому,
кто слушал.
ил-был один молодой
человек, его звали
Вздумал он свататься
за царскую дочь.
Послал сватов. Царь
ответил так:—Пусть он пойдет и принесет мне
известие, что сделала Гюль Суману и что
Суман сделал Гюли. Тогда я выдам за него
дочь.—Сваты вернулись и передали Мамеду,
что сказал царь. Мамед ответил: —Ну что ж
такое, пойду и принесу ему это известие.
Мамед собрался в дорогу; шел в день по
перегону, а то и по два перегона шел; шел,
шел, наконец дошел! до одного города. Он
увидел тут портного, который шил костюм, потом
брал ножницы и все кромсал на мелкие куски,
приговаривая: —Что сделала Гюль Суману и
что Суман сделал Гюли?—Мамед сказал ему:—
Хорошо, я тебе отвечу на это!
Он пошел опять по дороге; потихоньку-,
по-легоньку он дошел до другого города. На
главной улице он увидел седельщика, который
делал седла, потом брал молоток и разбивал
их в щепки, приговаривая: — Что сделал Суман
Гюли и что сделала Гюль Суману?—Мамед
сказал ему: — И тебя я извещу об этом.
Потом юн пошел, увидел: кузнец делает
садовые ножи и топоры, а окончив работу,
опять разбивает их, приговаривая: —Что
сделал Суман Гюли, что сделала Гюль Суману? —
Мамед сказал: —Хорошо, и тебе скажу.—Он
вышел из этого города. По дороге он встретил
трех дивов. Увидя человека, дивы сказали: —
Человек разрешит наш спор.—Дивы подошли
к нему, он спросил: —В чем дело? —Дивы
ответили:—Вот один ковер, юдна скатерть и
одна корона, не можем их поделить.—Мамед
сказал:— Хорошо, я разделю. Но что они
означают?
Дивы ответили: —Если раскрыть скатерть и
сказать: „именем любви пророка Соломона
пусть здесь появится то-то и то-то",
моментально появится все, что ты захочешь. На
коврик сядешь и скажешь: „именем любви
пророка Соломона будь на таком-то месте".
Тотчас же, где пожелаешь, там и будешь. А если
наденешь на голову корону, то тебя никто не
увидит, а ты всех будешь видеть.
Мамед сказал:—Я сейчас выпущу три стрелы,
каждый из вас бегите за одной стрелой. Кто
из вас раньше придет, тому дам скатерть, кто
потом придет, тому —коврик, кто последний
придет, тому — корону.—Дивы согласились.
Мамед выпустил три стрелы. Когда они
побежали за стрелами, Мамед взял скатерть и
корону, сел на коврик, сказал:—Коврик,
именем любви пророка Соломона, будь у ворот
Сумана!
Моментально коврик очутился у ворот
Сумана.
Один из дивов пришел, видит, что Мамеда и
вещей нет, пришел другой и сказал: — А где
человек? —Первый ответил:— Почем я знаю,
куда он пошел! —Второй див
сказал:—Конечно ты съел человека! — С этими словами он убил
первого дива. Третий пришел, увидел, один
див убит, человека нет и вещей нет. Он
спросил, где человек? —Див ответил: —Почем я
знаю! —Тогда тот сказал: — Значит человека
вы съели, а вещи спрятали.— И он убил второго
дива.
Мамед остановился у ворот Сумана. Он
вошел в дом и сказал: — Я — божий гость! —
Суман ответил: — Буду жертвою бога и его
гостя, входи! —Тот вошел, сели. Вечером
Суман принес кушанье и поставил перед Ма-
медом. Мамед сказал:—Не буду есть! Ты
должен мне сказать, что ты сделал Гюли и
что сделала тебе Гюль, потом я буду есть.—
Суман сказал: — Мамед, ужинай, а об этом
не спрашивай!
Мамед: —Нет, ты должен сказать!
У Сумана было сорок комнат и двери всех
выходили в одну комнату, где он жил, а у
этой комнаты была наружу одна дверь. В одной
из этих комнат лежали сложенные один на
другом сорок ковров, сила их была в руках
у Сумана. Когда в дом приходили гости, Су-
ман говорил: — Сорок ковров ловите! —и они
ловили,—Сорок дверей ловите!—и они ловили.
Суман сказал:— Мамед, встань, пойдем.—
Он повел его в подземелье. Там было много
человеческих скелетов. Он сказал: — Мамед,
смотри, если хочешь умереть, я отвечу тебе.
Кому я отвечаю на этот вопрос, того я
убиваю!—Мамед ответил:—Ну что же, убей, но
скажи.—Про себя же^ Мамед сказал:
—Именем любви пророка Соломона пусть все двери
откроются и останутся открытыми, сложенные
ковры пусть раскроются!
Суман сказал: —Ну, Мамед, принимайся за
еду, а я расскажу тебе сказку.
Мамед увидел охотничью собаку, о
которой Суман очень заботился. Суман положил
в тарелку еды и поставил перед собакой. Все
кости он собрал, з углу был привязан мул,
он высыпал кости перед ним; возвращаясь, он
палкой ударил какой-то череп. Мул стал есть.
Суман сказал:
— Мамед, у меня есть два коня, которых
я очень люблю. Я замечал, что мои кони с
каждым днем все больше и больше худеют.
Я спрашивал конюхов, куда девается мой
корм, почему лошади так худеют. Они говорят:
„не знаем". Каждую ночь, когда дочь дяди —
Гюль ложилась в постель около меня, она
бывала холодная, как лед. Я ее спрашиваю:
„куда ты ходила, что такая холодная?", она
отвечает: „никуда не ходила". Как-то раз
конюх спросил меня: „Суман, кто из вас
старше, ты или Гюль?" Я ответил: „Конечно
я! Почему ты спрашиваешь?" Он ответил:
„Каждую ночь Гюль приказывает седлать
твоего коня, одевается в твой костюм, садится
верхом и куда-то уезжает". Мамед, я в ту
ночь разрезал палец, всыпал в ранку соли и
не уснул. Поздно ночью она встала, оделась
в мой костюм, со стены сняла мой меч, три