Вытащив Мартина из пресловутой сковороды, я бросил всех троих военных в огонь. Восстановить то, что произошло, не займет много времени. Заключенного спасли. Поиски его и его сообщников будут немедленными, интенсивными и широкомасштабными. Идти было некуда. Разрушенный забор, защищавший строительную площадку, походил на стрелу, указывающую на лачугу прораба.
Уиллоу казалась безразличной. Она увлекла Мартина, направляясь прямо в нашу бывшую гавань. «Нет смысла туда возвращаться», - возразил я.
«Поверь мне, Ник, - ответила Уиллоу. «Сначала мы должны вернуть то, что мы там оставили, и держаться за это. У нас все будет хорошо. Я помню одну уловку из ранних фильмов Дугласа Фэрбенкса-старшего. Знаешь, он был мастером каскадеров.
«Нам понадобится нечто большее, чем какая-то старомодная гимнастика, подкрепленная правильным углом камеры», - возразил я.
«Он будет работать, потому что он играет на основном характере людей. Человек - существо приземленное. Большая часть их мира существует на уровне глаз или ниже. Мы собираемся использовать эту черту, чтобы обезопасить себя ».
Когда Уиллоу подробно объяснила, я согласился. Ее идея была дикой, но лучше, чем все, что у меня было. Фактически, это был единственный выход, который давал нам хоть какой-то шанс.
Я не понимал, насколько это будет удачным, и потом подумал, мог ли я сделать это при дневном свете. Когда рассвело, Уиллоу, Мартин и я были на высоте шестидесяти футов, невидимые с земли и недоступные никаким разумным способом.
Мы растянулись на самых верхних балках каркаса пятиэтажного дома. Хлипкие бамбуковые леса, которые в конечном итоге должны были окружать и достигать всех уровней конструкции, были возведены только до третьего этажа, когда прекратились активные работы. Это оставило ужасающую пропасть в двадцать недоступных футов, которую могла преодолеть только птица, сборщик вишен, летящий вертолет или нервный, решительный акробат с мастерством Уиллоу. Обладая опытом и отвагой, она из рук в руки подняла тончайшие веревки до самого верха. Затем, бесстрашно работая на неуверенной ветреной опоре, она смонтировала подъемную систему, которая подняла нас с Мартином на последнюю опасную высоту. Благодаря Уиллоу мы совершили невозможное.
Ночи осталось совсем немного. Рассвет наступил рано. Утро было долгим. Поисковая деятельность началась с первыми лучами солнца. Усилия казались беспорядочными, чрезмерно напряженными и дезорганизованными. К полудню шум внизу утих и переместился в другое место. К полудню начались наши пытки. Воздух был влажным, солнце невыносимо теплым. Наша темная одежда улавливает как тепло, так и влагу. Мы были несчастны - голодны и хотели пить - и страдали от сильной усталости. Обрушившаяся послеобеденная гроза принесла некоторое облегчение, но вместе с ней налетел сильный ветер. Мы держались за узкие опоры, как моряки, цепляющиеся за такелаж корабля во время сильного шквала. Мы выехали из шторма и приветствовали наступившие вскоре сумерки.
Дождавшись полной темноты, мы спустились. Потом мы дошли только до самой верхней платформы. Уиллоу оставила нас после небольшого отдыха и вскоре вернулась с водой из крана возле сарая бригадира. «Все было тихо», - сказала она, глотая сушеный паек, чтобы восстановить силы.
Освеженный и в немного лучшем расположении духа, я изложил Мартину всю печальную ситуацию. Он послушал и позволил Уиллоу осмотреть свою рану. Хмурое выражение на ее лице говорило мне, что ей не понравилось то, что она увидела. Пуля имела сквозное ранение, но не чистое. Её посыпали порошкообразным антибиотиком, а затем наложили полевую повязку на воспаленный участок. Мартин беззвучно перенес легкий дискомфорт. Он был человеком из стали.
Мартин внимательно слушал. Он осознал наше затруднительное положение, решительно поддержал идею украсть списки МВД, небрежно смирился с сопутствующими опасностями и с нетерпением ждал продолжения попытки.
Через два часа это началось.
Девятнадцатая глава.
Мои часы показывали десять минут после полуночи, когда мы открывали покрытую ржавчиной пожарную лестницу в задней части универмага рядом с правительственным зданием. Я чувствовал, как пот, выступающий у меня на шее во влажной теплой ночи, когда мы тащили свое оборудование на крышу. С кем-нибудь менее сильным, чем Кейт Мартин, в качестве напарника вьючной лошади, потребовалось бы не одно путешествие.