Теперь посмотрим, что же говорил Демьян, аргументы которого Ленин назвал неопровержимыми и повторил на Съезде. Он сказал, что "не вышло у Плеханова ровно ничего из той реставрации, которой он вздумал нас пугать. Из посылки его аргументации вытекает реставрация Московской Руси, т.е. реставрация азиатского способа производства, т.е. чистейшая бессмыслица в эпоху капитализма"(15).
Далее Ленин приводит ответ Плеханова: "Он ответил необыкновенно ловко. Ленин - эсер, - воскликнул он, - а товарищ Демьян кормит меня какой-то Демьяновой ухой... Я позволю себе думать, что "Демьянова уха" станет "историческим выражением" не по отношению к тов. Демьяну, ...а по отношению к тов. Плеханову."(16). Здесь же Ленин называет возможность экономической реставрации московской Руси "юмористической".
В этом докладе, давая оценку выступлению Плеханова, Ленин вновь касается проблем азиатского способа производства. "В самом деле, говорил В.И. Ленин, - взгляните сначала на эту "национализацию в московской, допетровской Руси". Не будем уже говорить о том, что исторические воззрения Плеханова состоят в утрировке либеральнонароднического взгляда на московскую Русь. Говорить о национализации земли в допетровской России серьезно не доводится - сошлемся на Ключевского, Ефименко и др. Но оставим эти исторические изыскания. Допустим на минуту, что в московской, допетровской Руси в ХУШ веке существовала действительно национализация земли. Что отсюда следует? По логике Плеханова отсюда следует, что ввести национализацию, значит облегчить реставрацию московской Руси, но такая логика есть именно софизм, а не логика, или игра в слова, без анализа экономической основы явлений или экономического содержания понятий. Поскольку в московской Руси была (или: если в московской Руси была) национализация земли, постольку экономической основой ее был азиатский способ производства. Между тем, в России во второй половине XIX века упрочился, а в XX веке стал уже безусловно преобладающим капиталистический способ производства. Что остается от доводов Плеханова? Национализацию, основанную на азиатском способе производства, он смешал с национализацией, основанной на капиталистическом способе производства. Из-за тождества слов он просмотрел коренное различие экономических, именно производственных отношений."(17)
Какой вывод можно сделать из приведенных суждений Ленина? Он правильно подметил суть азиатского способа производства, но он не считал, что в допетровской России земля была национализирована. Он лишь допускал это. Значит он отрицал его существование в допетровской России, отсюда экономический строй в России в допетровский период он не считал азиатским способом производства. Но допущения Ленина с учетом того, что ему надо было критиковать аргументацию Плеханова против национализации земли, за которую он сам выступал, наводит на мысль, что Ленин все-же сомневался в этом. По крайней мере в его позиции не чувствуется четкости и твердости. Тем больше, что он сам признал, что на съезде лишь повторил аргументацию другого делегата. Аргументы Ленина о невозможности реставрации азиатского способа производства после социалистической революции в России были не очень убедительными потому, что капитализм XIX века и начала XX века в России еще не настолько окреп, с вытекающими отсюда зрелыми общественными отношениями, чтобы такая возможность полностью исключалась. В связи с этим несколько легковесна - и его оценка позиции Плеханова, которую он считал случайной, основанной на смешении двух совершенно разных экономических явлений, на основе тождества слов. Между тем Г. Плеханов посвятил анализу этих отношений специальную работу "К аграрному вопросу в России".(18)
Нельзя не видеть определенную прямолинейность и у Плеханова, который проводил исторические аналогии, отвлекаясь от уровня развития производительных сил и сложившихся общественных отношений, которые безусловно могли оказать влияние на создавшиеся новые производственные отношения в результате социалистической революции. Хотя основы нового общественно-экономического строя могли быть сходны с прежними. Возникшие общественные отношения также могли иметь сходство. Трудно определить, кто здесь больше не прав:Плеханов, который отвлекся от реальных социально-экономических условий или Ленин, отвергший резонные опасения Плеханова, (причем сам не дал гарантий от такой реставрации) имеющие под собой определенную экономическую и политическую почву, и с которыми нельзя было ни считаться. Теперь, с высоты нашего времени, когда мы хорошо знаем, что вышло из этой национализации земли, можно констатировать, что "Демьянова уха" стала историческим выражением не по отношению к Плеханову, а по отношению к Ленину. Следует отметить и другое. В.И. Ленин, разбирая позицию Р. Люксембург относительно национального вопроса и автономии, фактически соглашается с ней в том, что в России в начале века (точнее речь идет об анализе общественных отношений в России первого десятилетия нашего столетия) господствовал строй азиатского деспотизма. "Всем известно, -пишет Ленин, - что подобного рода государственный строй обладает очень большой прочностью в тех случаях, когда в экономике данной страны преобладают совершенно патриархальные, докапиталистические Черты и ничтожное развитие товарного хозяйства и классовой дифференциации"(19). Таким образом, здесь речь идет об азиатском способе производства с главными его атрибутами.
Покоившийся на насилии и деспотизме азиатский способ производства стал разрушаться под ударами капитализма. Отношения капитализма, как более прогрессивные, все настойчивее проникали в разные сферы экономики - более успешно в промышленность, медленнее в сельское хозяйство, возрастала эксплуатация наемного труда, происходили дальнейшая дифференциация и поляризация общества. Развивалось товарное производство. Целью производства все в большей мере становилось не производство потребительной стоимости, а стоимости и прибавочной стоимости. Внеэкономическое принуждение вытеснялось экономическим принуждением. Человек приобретал определенные политические и юридические свободы. Начался этап развития капиталистических производительных сил, однако капитализм в России еще не вполне окреп, он не стал господствующей и преобладающей формой общественных отношений, ещё были сильно развиты отношения азиатско-деспотические.
На первый взгляд, может показаться, что из этой смешанной формы легче перейти к социализму, что с такой политической властью (азиатским деспотизмом) легче справиться (разделаться), чем со всеобщей властью крупного капитала. Однако, оказывается, сами по себе социалистические мероприятия ничего не дают общественному прогрессу, так как на определенной ступени развития производительных сил, они вновь с объективной необходимостью должны были восстановиться.
На это убедительно показал Ф. Энгельс в статье "О социальном вопросе в России": "Только на известной, даже для наших современных условий, очень высокой степени развития общественных производительных сил, становится возможным поднять производство до такого уровня, чтобы отмена классовых различий стала действительно прогрессом, чтобы она стала прочной и не повлекла за собой застоя или даже упадка в общественном способе производства."(20) Нельзя перескочить с фактически доклассовых общественных отношений в бесклассовые, минуя антагонистические классовые отношения. А такой уровень производительных сил и общественных отношений достигает только капиталистический способ производства в его развитой форме. Энгельс метко замечает, что восстановление такого состояния, когда нет классовых различий, и в голову не может прийти уже по одному тому "что из этого состояния, с развитием общественных производительных сил, необходимо возникают классовые различия."(21). К сожалению, то, что не могло прийти в голову Энгельсу, в нашей стране было осуществлено на практике. Но социалистические преобразования, которые были осуществлены на еще недозревшей для них почве, как мы уже знаем, не могли привести к желаемым результатам.