- Извините за вторжение, Светлана, но мне очень надо с вами поговорить.
- Слушаю вас.
- Видите ли, Светлана, мне кажется, я мог напугать вас неправильно, и я пришёл уточнить и, возможно, объяснить.
- Напугать меня правильно? Но я здесь вас не боюсь - это же сон, здесь не может произойти плохого.
Дракон улыбается.
- Ну, строго говоря, может, но я не имею таких намерений. А напугать - да, вы должны бояться правильно.
Светлана улыбается в ответ, взмахивает стрекозиными крылышками, взлетает и повисает прямо в воздухе чуть выше драконьей головы.
- Слушаю вас.
- Я не хотел бы, чтобы вы считали, что подвергались какой-то невероятной опасности. Конечно, опасность была, но...
- Вы хотите сказать, что это не вы схватили меня зубищами, утащили в тёмный угол и там пугали?
Дракон ухмыляется.
- Я хочу сказать, что не имел намерения вам навредить. Я допустил невежливость, но не допустил бы вреда. А главное, что я хотел вам сказать, чтобы вы не держали обиды и страха ни на меня, ни на Азимана. Я знаю, что вы чем-то важны для него, и ему было бы тяжело пройти грядущие битвы с осознанием, что он погубил ваши отношения своим недоверием и небрежностью. Азиман оставил проход открытым, но без специальных знаний открыть его нельзя. Поэтому я его открыл. Я слышал, как вы подошли к нему в доме Азимана, как вы пытались заглянуть, и впустил вас.
― Вы? Но зачем?
― Более того, я укрыл вас в темноте от глаз Азимана, когда он уходил.
Вокруг несколько потемнело. На солнце набежали тучи. Музыка вдали утихла. Запахло близким дождем.
Светлана с некоторым удивлением поняла, что по прежнему не боится. Она зла. Что этот ящер себе позволяет?
Подглядывает за домом Женьки, вовлек её в это странное приключение...
Может, он и за постелью Женькиной подглядывал?
Дракон кивнул.
― Верно. Я хотел преподать Азиману урок, он слишком беспечен. Его беспечность может причинить вред как ему, так и его окружающим, и через это ему же.
Светлана молчала и злилась все больше.
Явился, испортил такой сон. Явился читать нравоучения, а сам подглядывал, как они с Женькой...
Тучи сгустились в плотный полог, набрякли грозой.
Стрекозиные крылышки превратились в орлиные. Темные перья, плавные взмахи, легко держащие её на весу.
― Но в мои намерения вовсе не входило причинить вам вред, и тем более, разрушение личной жизни Азимана...
― Что тебе до личной жизни! Какое ты имел право подглядывать! Какое ты имеешь право вмешиваться!
Светлана яростно взмахнула рукой, и оглушительно ударил гром. В руке она с гневной радостью обнаружила сверкающий меч, который она направила прямо в чешуйчатое рыло.
― Как ты посмел!
Светлана атаковала, яростно и безрассудно.
Ститха легка уклонился от удара, отступил.
― Я действовал во имя безопасности, как вашей, так и Азимана. Теперь я ухожу.
И исчез прежде, чем Светлана ударила мечом вторично.
Она вздрогнула и проснулась.
В ушах звучал последний гром и тихий шепот.
― Азиман идет в смертельную битву, прикрой его или хотя бы не доставляй ему лишних забот... И постарайся не сдохнуть сама... Слава Императору!
Вздрогнула, поежилась.
Странный сон. Не сон.
Гнев прошел, зато появился страх.
Азиман идет на смертельную битву...
В него уже раз стреляли, раздробили руку...
Как она может прикрыть его? Она же не волшебница, ничего не знает...
И тут заметила, что сжимает в правой руке что-то твердое и колючее.
Маленький брелок в виде меча.
Задумалась.
Взяла телефон.
Набрала, послушала гудки.
“В настоящий момент абонент не может ответить на ваш звонок, оставьте сообщение после сигнала”
И пришел страх.
Женька сидел и ждал своей очереди к врачу.
Рука пульсировала болью, шевелить пальцами невозможно. И распухло чуть не вдвое.
Колька взял отгул на работе, приехал, сидит рядом.
Испуган.
― Что, тропа оказалась военнее, чем думал? ― Женька говорит хрипло, но делает вид, что весел. Так проще, так боль отступит.
― Ты знаешь, я в самом деле, как-то не думал, что оно так обернется.
― Не боись, прорвемся. Вот увидишь, через недельку рука будет, как новенькая. Глядишь, там пока и этот Азиман чего разглядит...
― Ты в самом деле думаешь, что он настроен на драку с нашим “художником”?
― Ну, вроде бы. Вообще, парень он, вроде, ничего, хотя и выпендрежа много. Наверное, в его деле без этого никак. Но, когда он встал с пола, он был во-первых, намного больше похож на человека, а не на воплощенную таинственность, а во-вторых, вроде, не сдрейфил, и собрался отвесить ответную плюху.
― Неделька... мало ли, что за недельку произойти может... “Художник”-то, похоже, деятельный парень... или девушка...