Пробормотал ― “Береженого бог бережет...”, принес девушке.
Та жадно выпила.
― Ну и дрянь же был покойник, ― с чувством прошептала Светлана.
― Думаю, его шеф не лучше, ― ответил так же, вполголоса, Женька.
Николай подождал, пока девушка слегка успокоилась, спросил
― А сейчас вы можете подойти к двери?
Та пожала плечами, решительно встала, пошла в прихожую. Остановилась.
― Но ведь не могу же я в таком виде... ― она показала рукой на себя.
Надето на ней в самом деле немного ― тонкая, прозрачная рубашечка, еле прикрывающая грудь и пах, и все. Ни белья, ни туфель.
― А где ваша одежда? ― Женька стал вспоминать, что они видели при осмотре комнат. В самом деле, женской одежды не было.
― Я не знаю, ― растерянно протянула девушка.
Светлана вернулась в комнату, достала из шкафа мужские джинсы с широким кожаным ремнем, принесла.
― Надевайте. Великовато, но лучше, чем с голым задом по улице бегать, ― попыталась сунуть в руки.
Девушка отдернулась, шарахнулись и тряпки упали на пол.
― Нет! Я не хочу, чтобы ЭТО касалось меня! Нет-нет-нет! ― на глазах снова выступили слезы.
Николай решительно стянул с себя куртку.
― До машины дойдете, а дальше я вас довезу. Куда вам надо?
― На Лермонтова...
― Пробуйте подойти к двери, ― сказала Светлана, и девушка, накинув куртку, сделала шаг.
― Ой, ну вам же, наверное, будет неудобно...
― Уверяю вас, со своими неудобствами я справлюсь сам, ― ответил Николай, а Светлана повторила
― Подойдите к двери. Или вам что-то мешает?
― Да нет, все хорошо, просто я подумала...
― А вы не думайте, ― с улыбкой добавил Женька, ― вы идите.
Девушка подошла к двери.
Взялась за ручку.
Осторожно, прикрыв глаза, повернула её.
― Свобода! ― закричала она громко.
И тут где-то в квартире замурлыкал телефон.
Анатолий Александрович устал ждать. Сколько можно ездить?
Сереженька забрал двух человек и автобус уже три часа назад, и где он? Говорил, что уже почти все ясно, обещал привезти тело этого прорицателя, и исчез. В условленное время не отзвонился.
Может, он просто собрался использовать до конца свою прошлую куклу, раз ему обещали отдать Наталью?
Анатолий Александрович прислушался. В доме Сергея не было его глаз, но уши были. Сергей глаза все же умел отслеживать, да и уши тоже, но хорошо спрятанные, они все же избежали внимания неумехи.
К сожалению, они не давали точной картины, но все же, но все же...
Слышно было голоса, мужские и женские.
Кукле запрещено включать что бы то ни было, а значит, это сам Сергей.
― Ну, Сергей, ну как не стыдно развлечение вперед дела пускать? ― сам себе пробормотал Анатолий Александрович, и потянулся к телефону...
Наталья задумалась, а что с её настоящим телом? И как вышло, что она здесь целиком?
Странное место... И странное происходит с ней самой.
Когда она встретила Храшша, он казался огромным, но по мере того, как она чесала его уши, огромные и пушистые, он, кажется, стал меньше. В конце она просто положила его голову на свое бедро и руками ласково гладила у основания ушей...
Но потом, непонятно, как это получилось, Храшш схватил её зубами, и пасть была огромной, он мог бы легко проглотить её целиком...
― Кажется, размер здесь не имеет значения, ― пробормотала она, ― Как ориентироваться в месте, где животные меняют размеры, причем неясно, как и когда это происходит?
Она задумалась. Все это похоже на сон. Во сне тоже не меняются размеры, просто ты видишь то, что видишь.
― Мир снов? Похоже...
Но снов подробных, очень натуральных...
На теле ссадины, оставленные зубами Храшша, пятки болели, сбитые о камни темного туннеля, кое-где выступила кровь...
― Интересно, смогу ли я приснить себе кроссовки? И хорошо бы, штаны...
Она попробовала. Закрыла глаза, сосредоточилась, напряглась.
Открыла глаза.
Ноги по прежнему босы, покрыты запекшейся кровью, болят и ноют. Синяки, ссадины и никаких штанов.
Выглянула наружу, осторожно, стараясь в основном держаться руками за ветви громадного дерева, посмотрела...