Молчит, думает, оценивает, говорит
― Дело-то выходит, совсем серьезное?
― Да, пожалуй, ― отвечаю, и неожиданно для себя добавляю, ― Похоже, художника надо уничтожить, иначе он не оставит в покое меня, будет убивать детей, и похоже, кроме этого, еще где-то что-то мерзкое он делает.
― Если надо будет помочь, хоть чем-то, вот моя визитка, говорит тезка и кладет на стол кусочек картона.
Райская сантехника...
Жаль, что он не спецназовец с ножом, топором и в берцах...
― Спасибо, ― говорю, ― Я свяжусь с вами, как только станет хоть что-то понятнее.
Он идет к выходу, и у двери останавливается.
― Вы знаете, что когда вы упали, вы шептали что-то о том, что император мертв, и покои пусты?
― Император мертв? ― стараюсь не выдать ничего лицом.
― Да. И покои пусты. Мне показалось, что это может оказаться важным.
Дядька не дурак. Дядька молодец. Не знаю уж, ключ это, или так, сопутствующая ерунда, но...
― Возможно, важно. Но вы лучше запомните, что Император просто отдыхает. Он жив, здоров и деятелен. Слава Императору.
Наивная вышла проповедь. Я б не поверил, но тезке хватает такта не смеяться.
Смотрю на него как можно более внушительно. Почему-то я уверен, что это очень важно.
Похоже, он понимает.
― Слава Императору, ― говорит он и выходит.
И мне пора ― вызволять у Ститхи недоеденную Светку... И разбираться с внезапной волшебной войной, свалившейся мне на голову.
Света, отмылась, переоделась в халатик и старые шлепанцы, и теперь сидит за столом, держит двумя руками большую кружку с крепким чаем. Перед ней плошечка с вареньем, рядом лежит хлеб, нарезанный толстыми ломтями. Очень свежий.
Напротив сидит Азиман, болтает ложечкой в своей кружке, говорит тихо и спокойно.
― Ведь, в сущности, никто толком не знает, что такое магия. Что можно сделать с её помощью. Какую она берет оплату. Как объяснить то, чего сам не понимаешь? Или только догадываешься и надеешься, что угадал правильно?.
― Вот ты и не сказал...
― Ну, извини, я в самом деле не ожидал, что все так повернется.
― Ты же вроде бы, я так поняла, прорицатель?
― Ну, не совсем, но около того, да. Просто чтобы что-то увидеть, надо посмотреть. А смотреть в будущее на каждый шаг ― ужасно утомительно.
― Значит, ты заглядывал на наше будущее? И что ты видел?
Азиман задумывается, молчит. Потом говорит.
- Слишком много того, что может легко поменяться, в тех или иных условиях. Вот, как сейчас, например.
- А что, все-таки, случилось?
- Ну... Я почуял, что мне грозит какая-то серьёзная опасность. Но решил, что моей обычной осторожности хватит. За что меня, кстати, ругал Страж.
- Страж - это дракон?
- Да, он Страж Покоя Императора. Так вот, на меня напал какой-то тип, выстрелил из пистолета, раздробил мне кисть... Я убежал...
- Но рука выглядит совсем здоровой...
- Страж меня исцелил. Он, в сущности, неплохой парень, но со своими странностями. И вот за это исцеление я ему задолжал. Он изъявил желание играть в шахматы, и я всю ночь играл. Я не мог отказаться, потому что Страж мой учитель, исцелил меня, да и в целом, настолько близок к тому, чтобы быть другом, насколько это возможно для древнего дракона, сторожащего непонятный Покой непонятного Императора.
- Твой этот самый “друг” чуть не сожрал меня! - Света содрогается всем телом.
Азиман отхлебывает из своей чашки.
- Моя вина. Мне нельзя было оставлять открытым проход. И ключ хранить под крыльцом, пожалуй, неразумно.
- Или надо было объяснить мне все, не дожидаясь таких приключений.
- Надо было, но все как-то откладывал...
Света медленно пила чай и молчала.
Азиман внимательно смотрел на неё и молчал.
- Женя... или не Женя?
- Как тебе больше нравится.
- А кто в тебя стрелял?
- Какой-то мерзавец. Он похитил душу одной девочки, а я отцу рассказал, как её достать обратно. А похититель расстроился. Но, к сожалению, он защитился... защищен от моего зрения. Стрелял не сам, кого-то то послал. Рассказал обо мне достаточно, чтоб тот стрелял первым дело в руку с мелом, а не в голову, например.
― А если бы стрелял в голову, то что, ничего бы не вышло?
― Вышло бы, конечно, ― Азиман улыбнулся, и почему-то при этом в лице появилось что-то драконье, ― но он испугался, что я что-нибудь наколдую и выстрелил в руку.
― Коль, привет. Ага, встретился. Слушай, давай поговорим где-нибудь толком, ты как? В обед? Хорошо. Я подъеду через полчаса, подожду тебя.
Отключил телефон, вынул платок, утер пот со лба.
Немного нервное утро, точно. Спокойный молодой человек, по виду студент-филолог, чистенький, аккуратненький, только помятый слегка, как после ночи рассуждений о тонкостях словесности, задержался минут на пять с открытием своей конторы, зато сразу продемонстрировал способности, угадал имя... А потом... это было шоу? Или его в самом деле долбанули прямо из его ноутбука?