На улице оказались довольно быстро. Благоприятный исход их вылазки окрылял, вызывая нервное возбуждение.
– Получилось Кел! Получилось! – она всё-таки захлопала радостно в ладоши, но только когда тот дом оказался далеко позади.
Наемник бросил на неё хмурый взгляд, не разделяя её восторга.
– А что мы будем с этими бумагами делать? – спросила она шепотом, подходя ближе.
– Изучим. Предложим заинтересованным лицам и самому хозяину выкупить. Чья цена будет интереснее, тот и владелец.
– А разве это не отразится на репутации клана?
– А кто сказал, что это будет от имени клана? Тем более, от имени клана Транадор, – усмехнулся Келлен.
– Но… – Стефани растерялась. Он говорил про пользу клана, и она подумала…
– Четверть прибыли твоя, – пресек он разом её зарождающее возмущение.
– Половина, – выпалила она. – Иначе расскажу Рейтану.
Сказала и ужаснулась. На Келлена смотреть было страшно, но не видеть его реакцию было ещё страшнее. Он криво ухмыльнулся и протянул ей руку. Стефани удивленно заморгала, не веря, что всё обошлось, но руку пожала.
– Неплохо, – проговорил он. – Но так, на будущее, Рейтан не запрещает подрабатывать на стороне любыми доступными способами, если это не от имени клана.
Ей стало стыдно. За свои слова, за угрозу. Она никогда не сдала бы Келлена главе клана, но осадок от вырвавшегося блефа остался, отравляя душу.
– Прости меня, я бы никогда… – виновато пробормотала Стефани.
– Знаю.
– Так почему согласился?
– Ты предложила – я согласился. Захотел. Не у всего есть объяснение, – сказал Келлен.
– Мог бы просто сказать, что не хочешь отвечать, – вспомнила она его слова.
Он хмыкнул.
– Угол первой и второй улицы. В десять, – проговорил следопыт, когда знакомая таверна показалась на горизонте.
– Пока, Кел.
Девушка оставила его и поспешила прочь. Только оказавшись в таверне, Стефани поняла, как сильно устала. Глаза закрывались прямо на ходу, полумрак такого привычного зала вызывал спокойствие. Хотелось поскорее дойти до своей комнаты и… Она увидела очертания человека и замерла, приглядываясь. Кто это – сомнений не было. А вот причина вызывала у неё приступ слезливости и умиления.
Лиам, видимо, ждал её и заснул прямо на стуле, пристроив свою голову на руках, что лежали на столе. Стефани на носочках подошла и присела рядом, любуясь его расслабленным мирным лицом. Собственная усталость улетучилась, хотелось вот так сидеть и смотреть на него.
– Стеф, – хрипло прошептал он, приоткрывая глаза, просыпаясь, почувствовал чужое присутствие, – ты как? В порядке?
– Всё хорошо, – улыбнулась она, глядя на его потягивание, – пойдем спать.
Он что-то пробурчал и сонно поплелся следом за ней на второй этаж. У двери в свою комнату Стефани обернулась и напомнила:
– Перед уходом к Мадам зайди ко мне.
Он подошел и обнял её, шепнул:
– Конечно.
– Иди, – она высвободилась из его объятий и стала открывать дверь. – Я-то высплюсь, а тебе через пару часов вставать.
– У меня впереди много дней без тебя, ус…
Лиам резко замолчал, и Стефани обернулась посмотреть почему. Его глаза стали большими, в них плескался ужас. Лицо сильно побелело, краска сошла даже с губ. Он часто дышал и что-то шептал.
– Лиам! – воскликнула Стефани и бросилась к нему. – Лиам, что случилось? Что с тобой?
Он никак не реагировал, смотрел в одну точку, куда-то вглубь комнаты, мыслями находясь явно где-то далеко. Холодящий душу страх захватывал её всё сильнее, Стефани затрясла Лиама, пытаясь привести в чувство. Сквозь собственные мольбы очнуться она расслышала его тихие слова:
– Чисто… здесь должно быть чисто… убери… убери… чисто…
– Лиам! Лиам… что мне сделать? Скажи… Лиам…
Она снова затрясла его. Он послушной куклой стоял и лишь шептал, повторяя одно и то же. Где-то тихонечко, через дебри царившего внутри ужаса, внутренний голос пробился к ней и подсказал решение. Лиаму стало плохо, когда он пришел сюда. Значит, всё дело в комнате. Стефани схватила его за руки и увела, плотно закрывая за собой дверь. Потом обшарила его карманы, нашла ключ и поспешила открыть замок его комнаты. Поддался тот не сразу: руки девушки мелко тряслись.
Стефани затащила Лиама внутрь, насильно подвела к кровати и усадила, опустилась на колени, обхватила его лицо ладонями и приподняла, смотря прямо в застывшие, расширенные от ужаса разного цвета глаза.