На шее Ионии висит тонкий ключ, висит на той же цепочке, что и опознавательный солдатский жетон. Он размыкает застежку, и ключ соскальзывает ему в ладонь. Люди имеют склонность менять замки — особенно в таких старых побитых боковых дверях, — и менять достаточно часто. Не то чтобы это было трудно, этим мастерам ничего не стоит починить замок, и большую часть мелкого ремонта они вообще делают самостоятельно. Свой ключ он нашел в почтовом ящике и всю ночь не гасил свет, чтобы дать знать, что ключ получен.
Внутри оказывается маленькая типография и копировальная мастерская, небольшая рабочая станция, несколько прессов и две кладовые; в одной бочонки с серыми чернилами, на которых этикетки машинного масла, в другой — запас бумаги. Кто-то оставил включенной маленькую настольную лампу, не больше сорока ватт, яркости едва-едва хватает на то, чтобы выхватить из непроглядной темноты стальную конструкцию двери и каменную кладку стен. Иония мягко погружается в низкий диван рядом с лампой и достает из кармана конверт.
Обычное дело: здесь занимаются фабрикацией бумаг, небольшое производство документов для граждан, которые желают без помех путешествовать по миру. Еврей, даже если он израильский еврей, все еще должен быть свободен, чтобы заниматься своим малым бизнесом. Мастерскую организовали первоначально для людей, переживших холокост, — людей, которые хотели быть уверенными в том, что если это вдруг повторится, то у них будет способ представиться другими — русскими, итальянцами, самоанцами, — кем угодно, но только не теми, кем они были в действительности.
Иония докуривает сигарету и отпирает дверь кладовой. Мимо бочонков с чернилами он проходит к верстаку в дальнем углу комнаты. Левая ножка стола полая, внутри находится запасная пара очков. Мир немного меняется, когда Иония надевает их. Он перестает видеть, но зато начинает воспринимать запахи. Соленая вода, мускус и что-то еще, но точно не аромат сирени.
Чернила хранятся в бочонках, сложенных в ряды по пять в глубину и по три бочонка в высоту. Трудно добывать чернила, поэтому когда здесь получают хорошую цену, то покупают все, что только могут. Рискованное дело, но у них, по сути, нет иного выбора. Когда чернила высыхают, они приобретают светлосерый цвет, партнеры в Ватикане требуют пользоваться только такими чернилами, может быть, их делает брат или дядя кого-то из тамошних прелатов, который получает свой откат. Ионии это не нравится.
Еще одна маленькая тайна. Мир вообще полон тайн и секретов.
Из конверта выскальзывают двадцать семь листов текста, не намного больше, чем курсовая работа выпускника колледжа. Забавно, какими тонкими могут становиться некоторые жизни. Текст расположен колонками, на одной стороне латинский, на другой — итальянский. Иония читает итальянский текст — хоть какая-то языковая практика.
Это статья о трактате Исаака Лурия по поводу женщины-демона по имени Лилит, точнее, комментарии к трактату. Статья небольшая и не очень важная, представляет интерес для пары-тройки замшелых кабинетных хрущей. Лилит появляется в Торе только единожды, в дебрях книги Исаака, вместе с другими зверями она опустошает землю в день мщения. Антипод белой богини, женщина-демон душит по ночам детей.
Иония держит страницу, ощущая кожей старинный пергамент. Новый текст написан на старом листе. К концу второй страницы ему все становится ясно. В работе Лурии разбирается отношение Лилит к миру Келипота.
Келипот — это излюбленная тема, она часто фигурирует в таких документах. Есть люди, которые верят, что мир был вылит в существование. В то, что сосуды заполнились, чем и была дана жизнь. Это другой взгляд на акт Творения. Каббалисты утверждают, что эти сосуды не выдерживают божественного света и под его воздействием рассыпаются в прах. После этого ничто не может остаться на своем надлежащем месте. Вечные изгнанники, блуждающие и жаждущие возвращения. Именно в этот момент Творение стало незаконченным, запятнанным, искаженным. Некоторые, те, кто был частью божественного света, сумели вернуться к его источнику, но другие потерялись, выброшенные вместе с осколками сосудов в бессмысленное существование. Сочетание этих двух начал — искаженных аспектов божества — и стало известно под названием «келипот», царства зла, сосудов смерти.
Лурия приписывает Лилит важное положение в этом разрушении. Это случайное исследование, попытка схватить основные концепции. В документе немного новой информации, просто краткое резюме содержания оригинальной книги, хранящейся в Ватикане. Наглухо запертая комната глубоко под землей, под фундаментом какого-нибудь мощного строения вроде Башни Ветров. Так уж случилось, что Башня Ветров стала главным сооружением Ватиканского секретного архива. Это факт, который каждый желающий может почерпнуть в любом путеводителе по Риму. Единственная трудность заключается в том, что это запертое помещение не обозначено ни в одном путеводителе, да и вообще ни в одной книге. Вы не найдете его, даже если просмотрите все источники по истории христианства.