И оба вместе вышли из палатки.
Наступала ночь, восточные сумерки еще были пронизаны золотистым светом. В нескольких шагах они заметили Ван-Корстена, который возвращался в сопровождении мандарина. Он торопливо шел к группе товарищей, собравшихся недалеко от палатки.
Пока Боттерманс изливал свое чувство перед молодой девушкой — произошло следующее.
Как бы толкаемый праздным любопытством, Ван-Корстен направился к бивуаку конвоя. Мандарин, со сложенными за спиной руками, медлительно, с китайской тщательностью, проверял своих людей, которые оканчивали прикреплять свои палатки и спутывать животных.
Корстен думал, с чего начать беседу с китайцем, и машинально смотрел на пухлые, узловатые пальцы толстяка. Вид этих обезображенных рук внушил ему идею, грубая наивность которой могла дать с мандарином лучшие результаты, чем самые остроумные измышления:
— Этот сын Небесной империи — болен, это ясно. Опухоль суставов указывает на воспалительное состояние, довольно серьезное. И, чорт возьми, он, должно быть, не ахти, как себя чувствует, когда погода портится, и бывает сыро… Да и сегодня утром, например, был неприятный туман! Я отлично могу поддеть его на разговоре о его страданиях, которые он должен был испытывать сегодня ночью и во время дороги. Как добрый китаец, он, несомненно, суеверен, и я легко могу показаться ему колдуном. Я ему предложу даровой совет и леченье — гм… гм.! — Электричеством!
Мысленный монолог доктора не мог дальше продолжаться. Мандарин неожиданно обернулся назад и, заметив Ван-Корстена, дружески окликнул его со своим обычным добродушием.
— Чин-чин, знаменитый доктор!.. Вы смотрите моих солдат? Славные парни, а?
Корстен взялся за дело сразу-же. Он ответил:
— Да, великий мандарин, они отлично выглядят и не имеют надобности в моем докторском внимании. А вы сами, как вы себя чувствуете?
— Я? Отлично!
— Гм!.. А мне кажется, что вряд ли вы провели хорошую ночь!
— Почему?
Мандарин с изумлением вытаращил глаза.
— Да ведь вы же страдаете ревматизмами и сегодня утром вы, наверное, очень плохо себя чувствовали!
— Каким образом вы можете это знать? Да, я неважно спал и, действительно, сегодня утром мне было нехорошо. Колдун вы, что ли?
И, растопырив пальцы, чтобы отогнать злого духа, китаец не без почтения посмотрел на доктора.
— Я вижу ваши пальцы и ваше лицо — этого с меня достаточно. И, знаете ли, я вас могу отлично вылечить…
— Меня вылечить!.. О, Конфуций!.. Если вы это сделаете, я вам дам…
— … Вашу дочь в жены, неправда ли?
— Мою дочь? Откуда вы знаете, что у меня есть дочь?
— Ну, конечно!.. И другие дети… И прехорошенькая дочь, которая называется Цветок…
— Цветок Акации!
— Да, да, Цветок Акации, именно!
— Ого, го!.. Господин маг!.. Это в самом деле имя моей дочери!.. И вы думаете, что вы, в случае моего излечения, должны непременно на ней жениться?
И китаец, сложив руки на толстом животе, разразился громким смехом.
— Да нет же, нет, я пошутил! Я просто хочу вас вылечить, только и всего. Вы были так любезны и милы с нами, что я с удовольствием буду вам полезен моими знаниями…
— Спасибо!.. Я принимаю ваше предложение… Но как скоро вы сможете меня вылечить? Через два дня мы придем туда… куда идем. И я вас больше не увижу!
«Ага, вот и сведение, — подумал доктор, — но он очень скрытен и поэтому не будем настаивать на этом пункте».
И прибавил вслух:
— Прекрасно, прекрасно — нам вовсе не понадобится двух дней… Но для того, чтобы приступить к лечению, необходим инструмент, которого у меня нет, так как вы отобрали у нас наш багаж, и этот прибор даже, быть может, уничтожен…
— Я уверен, что все цело… Весь транспорт перевозится с величайшей осторожностью, как нам приказано… А каков он, этот инструмент?
— Это просто электрическая машинка. Я не сомневаюсь, почтеннейший мандарин, что вам известны свойства электричества! — с улыбкой пояснил доктор.
— Да, да, я знаю это бесовское колдовство… Но я совершенно не верю всему тому, что вы рассказываете!
— Попробуйте и поверите… Почему бы нет?
— Согласен! — заявил мандарин, еще чувствующий следы боли в суставах. — Пойдем, поищем этот «ящик с излечением»!
Несколько минут спустя, доктор и мандарин вернулись в сопровождении солдата, несущего аппарат.
— Пойдемте в нашу палатку, — сказал Ван-Корстен, — совершенно лишнее, чтобы ваши люди все это видели. И, кроме того, я нуждаюсь в помощнике, и один из моих друзей поможет управлять инструментом!