Китаец уступчиво согласился на все, мало убежденный в том, что из этого что-нибудь выйдет, но все же склонный испытать средство, которое, быть может, облегчит его страдания, гораздо более сильные, чем он хотел сознаться.
Доктор Ван-Корстен ускорил шаги и опередил мандарина, который остановился, чтобы дать разные распоряжения.
Подойдя к своим товарищам, стоящим неподалеку от палатки, доктор вполголоса сделал предупреждение:
— Телеграфный аппарат у меня. Китайца я уверил, что это — прибор для излечения от ревматизма. Я взял для этого электрическую катушку. Меранд, вы мне поможете. Держитесь как можно серьезнее. Я буду иметь вид человека, всецело занятого процедурой лечения, китаец должен сосредоточить свое внимание только на токе, которым я его угощу, а вы, тем временем, приведете в действие аппарат[1].
Явился мандарин. Ван-Корстен усадил его с торжественностью, которая могла бы показаться комичной при других обстоятельствах, и установил оба прибора.
Телеграфный аппарат он соединил проводом с электрической катушкой, после чего он предписал китайцу крепко зажать в кулаках медные концы проводов от помещенной у него на коленях машинки и посоветовал не обращать внимания на шум, который он услышит. Вся его хитрость сводилась к тому, чтобы удалить от китайца всякое подозрение в том, что перед ним два аппарата, а не один.
Он надеялся, что, покуда будет действовать катушка, телеграф даст сигнал, если на его приемник будет направлено воздействие тех, чья ракета известила пленников об их присутствии поблизости. Во всяком случае, предприятие доктора не было рискованным, так как мандарин хотя кое-что и слышал о европейском колдовстве, как он это называл, но принадлежал к числу тех упорных китайцев, которые совершенно довольствуются своими древними знаниями и не желают большого.
Меранд открыл драгоценный ящик и приготовил приемник, пока доктор приводил в действие катушку. Китаец гримасничал, потому что ток производил в его пальцах и руках неприятное подергиванье. Ван-Корстен усилил ток до такой степени, что руки китайца лишились способности к движению.
— Потерпите, пожалуйста, несколько минут, это необходимо…
Ван-Корстен наблюдал за своим пациентом, который вертелся и подпрыгивал на своем месте, но, ощущая действие аппарата, покорно ждал конца. Его мимика, гримасы и восклицания могли бы развеселить присутствующих, если бы они были не так поглощены совершенно другим.
В это время Меранд выстукивал повторяющиеся призывы, делая вид, что содействует току катушки. Но вот послышались характерные стуки с перерывами — это начал действовать беспроволочный приемник. Все европейцы напрягли слух, чтобы не проронить ни одного удара, произведенного электрической волной. У каждого из них был такой огромный навык к этого рода общению, что стуки в их уме сливались непосредственно в виде букв, слогов и слов с такою же беглостью, как и в обыкновенном разговорном языке. Сначала европейцы различили четыре изуродованных русских слова:
— Граница… вооружена… миссия… всадники… Затем сообщение стало правильным. Меранд спросил, с кем миссия вступила в сообщение. Аппарат ответил:
— Борис…
Итак, значит, пленники сообщались с русским офицером, который не смог их спасти у озера Эби-Нор и который делал необычайные усилия, чтобы дать им знать о себе.
Аппарат говорил:
— Кульджа свободна. Джунгария занята. Русская армия в Самарканде. Туркестан наводнен желтой конницей. Скопление огромное у Карачара… Не теряйте надежды, мы идем…
Однако, китаец заметил волнение европейцев и понял, что аппарат производит нечто такое, чего он не понимает, но что до странности похоже на неоднократно уже им слышанное, хотя и без особенного внимания, в европейских учреждениях китайских городов. Он не имел достаточных сведений о беспроволочном телеграфе и не мог дать себе ясного отчета в том, что происходило. Но продолжать подвергаться току стало ему, наконец, невтерпеж, и он резко прервал эту сцену.
— Довольно! — с гневом крикнул он доктору. — Прекратите ваше колдовство!
Ван-Корстен понял, что сеанса нельзя больше продолжать. Да и знали они уже достаточно. Он прервал ток. Китаец встал, встревоженный, и позвал своих людей, которые находились поблизости.
— Уберите ящик и готовьтесь к отъезду. Через два часа мы двинемся!
В китайце проснулась вся его подозрительность. Ему вспомнилась виденная им ракета. На нем лежала серьезная ответственность, так как он знал, что поплатится жизнью, если упустит из рук хоть одного из европейцев, которых ему приказано доставить в определенное место. Он не мог сорвать на них вспыхнувшего в нем гнева и поэтому лишь торопился поскорее сдать их в верное место.
1
Аппарат, о котором мы несколько раз уже упоминали, известен ныне под названием беспроволочного телеграфа. Мы говорим о нем, как об усовершенствованном уже, что, разумеется, вскоре будет достигнуто. Сейчас он действует при посредстве очень высоких стальных мачт, которые служат проводниками электрических колебаний, но и сейчас уже стараются устранить все обременительное из его конструкции и найти приемники, чувствительные к непосредственной передаче через воздух.