Но он имел достаточно присутствия духа, чтобы сообразить, что даже самое непродолжительное колебание его будет принято как оскорбление Капиадже, которая не может даже допустить мысли, чтобы её чувство могло быть не разделено и, кроме того, оно может помешать планам Нади, скрывающимся за загадочным словом «притворитесь».
Для того, чтобы иметь хоть несколько времени, чтобы сообразиться, Меранд быстро подошел к молоденькой девушке, схватил её ручки и молча поднес их к своим губам.
Вдруг где-то раздалось несколько стуков, привлекших их внимание. Почти под их ногами— кто-то стучал в свод, над которым находилась комната Меранда. Ритм этих стуков имел странную последовательность: короткие и отрывистые удары чередовались с более долгими, и их разделяли неравномерные паузы. Меранд слушал с выражением беспокойного удивления на лице. Но Надя живо поняла все и прекратила недоумение Меранда одним словом:
— Морзе!
— Что вы сказали? — спросила Капиадже.
— Тсс… молчите! — поспешно сказала Надя, поняв, что Капиадже ничего не подозревает о значении стука: — быть может, это наши враги, ламы, что-нибудь делают в подземельи…
Стуки упорно продолжались, повторяясь в определенном порядке. Надя и Меранд переглянулись. Телеграфная азбука говорила им: «Полэн — Меранду».
— Полэн! — пробормотал Меранд, — Возможно ли это?
— Отвечайте ему! — сказала Надя по-французски.
— Что все это значит? — настойчиво спросила Капиадже, которая поняла, что Меранд и Надя чем-то удивлены.
— Сейчас я вам объясню!
И Меранд принялся выстукивать скамейкой по рогоже, покрывавшей пол:
— Полэну — Меранд!
Последовал быстрый ответ:
— Есть! Кто говорит?
— Твой капитан, Меранд!
— Ура!
За этими телеграфными стуками последовали другие, на этот раз уже без пауз, торопливые, похожие на удары кирки, но заглушенные, так что их звучность не выходила за пределы этой комнаты. Затем, паркет в одном углу приподнялся, одна доска задвигалась. Капиадже, более заинтригованная, чем испуганная, схватила Надю за руку. Наконец, доска поддалась усилию двух мускулистых рук, и, вслед за этими руками, показалась усатая голова, вся белая от штукатурки и пыли, но очень знакомая.
— Полэн! Это Полэн!
И Меранд бросился к нему как раз в то мгновение, когда одним легким скачком матрос встал на пол возле столь неожиданно для всех проделанного им трапа.
— Здравия желаю, господин капитан!
Но, не заботясь о пыли и известке, Меранд уже обнимал своего верного Полэна, из глаз которого лились слезы в три ручья.
— Ну, не ловко-ли я попал к вам!.. Вынырнул из-под самых ваших ног. Аркашонская Божия Матерь получит от нас здоровую свечку после нашего возвращения! — И молодец Полэн, заметив Надю, вежливо прибавил:
— Здравия желаю вам, сударыня!..
Затем, увидев Капиадже, которая успела уже закутаться в свое покрывало, и которую он принял за горничную, он закончил:
— И всей честной компании!..
В столь трогательный момент матрос вдруг сделался замечательно вежлив.
— Надеюсь, все благополучно! — продолжал он. — Ах, господин капитан, я вас чертовски разыскивал!
— Откуда ты взялся? И говори, пожалуйста, потише! — посоветовал Меранд.
— Оттуда снизу… И потом — сверху…
И Полэн ткнул пальцем в какое-то неопределенное место в небе.
— Снизу? — спросил Меранд, заглядывая в отверстие в полу.
— Ну, каюта не так-то удобна, но, по крайней мере, знаешь, что она есть, благодаря другу Ивану, который когда-то живал в этих местах!
На краю трапа показалась новая голова. Меранд и Надя узнали Ивана, денщика полковника Коврова. Он улыбался им во весь рот, показывая белые, блестящие зубы.
Капиадже спрятавшаяся позади Нади, ничего не понимала в происходящей перед ними сцене, чувствовала себя очень смущенной всем этим, но сдерживалась.
Меранд, несмотря на свою радость и удивление увидеть вновь Полэна, с обычной осторожностью обдумывал, что могло значить это неожиданное появление, нисколько не лишившись ни своей проницательности, ни решительности. За то время, что болтал Полэн, и появился Иван, он быстро соображал, что нужно делать. Присутствие Капиадже его тревожило. Он чувствовал, что Полэн, быть может, приносит им спасение, и Капиадже являлась сейчас препятствием. Необходимо было ее удалить вместе с Надей и ускорить развязку этой сцены.
— Я боюсь, как бы не услыхали происходящего здесь шума, — вдруг обратился он к Наде. — Мои друзья могут проснуться и войти сюда… Наконец, может войти стража… Ты, Полэн, убирайся обратно в твой погреб… Ты знаешь, ведь, дорогу сюда и сможешь потом вернуться… Будемте осторожны!