Она озарила молодого офицера таинственным светом своих глубоких глаз, выразила улыбкой свое согласие и пошла к Наде, которая уже закутывалась в свое покрывало.
Меранд подошел к матросу, сжал его руку и тихим голосом отдал короткое приказание:
— Останься у прохода и выйди, как только я постучу!
Полэн исчез, трап закрылся.
Надя и Капиадже прислушивались у двери — не раздастся-ли там какой-нибудь шум. Потом Капиадже тихонько ее приоткрыла и заглянула в коридор. Пользуясь этим движением молодой девушки, Меранд поспешно шепнул Наде на ухо:
— Если вы действительно хотите спасти нас — спасение там!
Меранд указал на трап.
— Вы мне сказали, что Тимур должен сегодня ночью быть на важном военном совете. Я должен тоже на нем присутствовать. Можете меня туда проводить и спрятать? Я буду вас ждать всю ночь…
Капиадже обернулась и сделала Наде знак. Надя взглянула на Меранда и ясно, и энергично сказала ему:
— Да!
Когда дверь закрылась за двумя женщинами, Меранд несколько секунд стоял неподвижно. Все хладнокровие, все присутствие духа, обнаруженное им в эти короткие и трудные минуты, все напряжение нервов и воли — сказывалось теперь в нем, как самое настоящее страдание. Он был один и не грезил. Он закрыл глаза и крепко прижал к ним переплетенные пальцы, так как им овладело головокружение, и он даже должен был прислониться к стенке, потеряв на миг всякую способность думать и соображать. Кризис, однако, был недолог. Когда он вновь открыл глаза, обычная энергия главы отряда уже вернулась к нему. Он взглянул на свои часы — было половина одиннадцатого. В продолжение получаса в этой комнате перебывали Капиадже, Надя, Полэн, побуждаемые самыми различными и самыми противоположными чувствами, желаниями и надеждами; а наступающая ночь несла с собой возможность спасения… быть может, смерть!..
Спасение было возможно… Оно — здесь, под этими половицами, где Полэн ждет призыва своего капитана. Но, в общем, что мог Полэн?
Там, во дворце Тимура, его подстерегала смерть, но его неудержимо влекло туда смелое и безрассудное желание узнать, в чем заключаются планы и намерения завоевателя, даже если полученными сведениями и не будет случая воспользоваться. И в эту затею он вовлекал Надю! Он сам удивлялся как безумию своего желанию, так и решительному согласию помочь со стороны Нади. Возможно-ли это?
Если она собирается вернуться к нему, то она должна скоро придти, так как совет должен состояться непременно этой ночью и, быть может, уже начался.
Меранд решил начать с ближайшего: нужно было позвать Полэна и узнать от него — может ли он что-нибудь сделать для общего бегства и что именно.
Он дал телеграфический сигнал. Ответ последовал немедленно. Тогда Меранд выстукал:
— Можешь придти!
Трап медленно раскрылся, и появился Полэн.
— Не высовывайся совсем, — приказал Меранд, наклоняясь к нему. — Поосторожнее! Вокруг нас спят люди, а на террасе и во внутреннем дворе бодрствует стража. Надо переговорить скорее… Что с тобой случилось за это время? Что ты делал?
Полэн торопливо рассказал о своем похищении Иваном и еще несколькими монголами, оставшимися верными русским во время странной стычки в Урумтси, когда китайцы и другие монголы хотели его непременно схватить живьем и утащить неизвестно куда. В горах, куда не проникло нашествие, он встретил русского офицера, Бориса. Смелый русский отряд предпринял тщательную рекогносцировку о бок с полчищами нашествия, преодолевая тысячи трудностей, пренебрегая бесчисленными опасностями и перешел, в свою очередь, Памиры, затем вошел в Самарканд, переодевшись на самые разнообразные лады. Борис, однако, не остался в Самарканде, а поспешил навстречу кавказской армии. Но Он, Полэн, и Иван не последовали за ним. Они решили разузнать, что сталось с миссией, и не в Самарканде ли их начальник.
Переодетые татарами, они легко терялись в необъятной массе народа и в один прекрасный день набрели на огромные машины, в которых Полэн немедленно узнал аэронефы, почти точно такого же устройства, как те, с которыми некогда делал опыты его капитан, с его, Полэна, помощью. Он заметил также, что капитаном этой воздушной флотилии состоял некий англичанин. Они предложили ему себя в качестве прислуги, сознавшись, что они тоже европейцы. Недоверчивость англичанина прошла, когда он увидел, что Полэн, действительно, знает управление аэронефами. Ему, кстати, нужны были расторопные служащие. Он и взял к себе обоих друзей, одного как механика, другого — как чернорабочего. Полэн скоро узнал от англичанина, который, к счастью, оказался из болтливых, что в крепости есть несколько европейцев, что ламы их хотят убить, но что Тимур противиться этому. Тогда Иван сказал, что хорошо знает казематы, подвалы этой крепости, что туда можно проникнуть со стороны, выходящей в крепостной ров, через отдушины, заделанные решетками и пропускающие в подземелье воздух. Они несколько раз пробирались уже туда, но не могли сразу ориентироваться в подземном лабиринте.
— Но вот и мы! — закончил Полэн: —И теперь, ваше благородие, укладывайте ваш чемодан!
— Потише, мой друг, — сказал Меранд, который с вырастающим волнением слушал рассказ Полэна: — разве тот аэронеф, на котором ты состоишь механиком, находится в полном твоем распоряжении? И как же ты нас туда проведешь? Ведь нас четверо, мой милый, — доктор Боттерманс, Герман и я!
— Как? А мадам Надя? Разве вы ее бросите здесь? — воскликнул Полэн, вытаращив глаза.
— Мадам Надя?
Меранд колебался.
— Да! Ты совершенно прав — я забыл про нее, не знаю, право, что такое с моей головой. Нас пятеро. И мы уедем все вместе, или вовсе не уедем!
Полэн с минуту подумал.
— Пятеро! Это немножко много. Понадобится два аэронефа. Каждый может выдержать только четырех, а всех нас семеро!
Затем он энергично заявил:
— Ну, так что же! Мы их возьмем у англичанина два, вот и все!
— Но сколько же их у него есть?
— Двенадцать штук!
— Двенадцать? И все в исправности?
— Да, можно сказать, что все! Все они хорошего образца, немножко старые, но прекрасно устроенные. Все-таки они не стоят нашей «Летуньи» прошлого года. Ах, если бы она была у нас под рукой! — вздохнул Полэн.
— Но кто же ими управляет? Значит — есть тут и другие европейцы на службе, кроме вас?
— Да… Несколько проводников из англичан и американцев… Кроме того, служат еще и японцы. У каждого аэронефа свой экипаж. Джон-Бигль — адмирал, который командует всем!
— На каком же аэронефе работаешь ты?
— На адмиральском, чорт возьми! Это лучший. Можно думать, что его строили в Медоне. Мистер Джон не нашел никого, лучше меня. Я, Иван, один малаец и адмирал— составляем экипаж!
— Слушай, Полэн! Время не терпит, надо действовать быстро и решительно. Этой ночью я не могу еще бежать. Но следующей — мы необходимо должны попытаться. Можешь ты нас проводить. Можешь-ли ты захватить аэронефы?
— Это я беру на себя. Около полуночи англичанин уходит от нас. Малаец спит в будке. Соседний аэронеф оберегается тоже только одним японцем. Только бы туда дойти — ведь вы уже знаете, как быстро можно на них подняться вверх!
— Да, да! Приготовьте же все, мой верный Полэн! Все в руках Божьих! И, таким образом, мы рискуем не больше, чем сидя здесь и ожидая смерти. Ведь, ты и есть тот освободитель, которого мы призывали!
И Меранд, стиснув до боли грубую руку матроса, сказал ему:
— Ну, до скорого свиданья… До завтра!
Едва успел Полэн исчезнуть, а Меранд — оправиться от волнения, дверь, ведущая в его комнату, открылась, и вошла женщина, закутанная в белое, неся в руках белый же сверток. Меранде узнал Надю.