Над городами развевались разноцветные флаги, украшенные иероглифами, словно они были вышиты из ткани времени. Каждая фигурка иероглифа несет в себе глубокий смысл, рассказывая об истории и традициях рода, которому она принадлежит.
В воздухе витал шум от людских голосов, смешанный с гулом торговцев, кричащих о своих товарах. Слышны были звуки музыки, смех детей, лай собак и звон колоколов. Город был наполнен жизнью, словно он был сердцем живой истории.
Цзяочжоу был не просто городом, он был воплощением древней цивилизации, которая жила в нем веками и продолжала жить, даже несмотря на все изменения и перемены, которые происходили в мире.
Я поправил армейскую шинель, грубую и тяжелую, словно она была сшита из шкуры дикого зверя. Она колола тело, напоминая о холодной реальности, о том, что я не на курорте, а в сердце войны, в самой гуще событий. Но сейчас, на этой площади, среди хаоса и суеты, чувствовалось какое-то странное спокойствие, словно весь мир замер в ожидании чего-то важного.
Площадь была переполнена людьми. Солдаты в камуфляже, торговцы, беженцы, просто люди, которые пытались сохранить хотя бы вид нормальной жизни в этой нестабильной ситуации. Они бегали, кричали, торговались, словно не замечая опасности, которая висела в воздухе.
Отыскал глазами грузовик, который должен был довезти меня до центра города. Он был не новым, его кузов был покрыт ржавчиной, а кабина имела следы от пуль. Но он был единственным транспортом, который я мог найти.
Водитель в камуфляжной форме сидел за рулём, беспокойно озираясь по сторонам. Он был молод, без бороды, с измождённым лицом и усталыми глазами. Казалось, он видел опасность во всём, и это чувство передавалось окружающим.
Я подошел к нему и, показав ему ксиву магического ликвидатора, сказал: «До центральной площади, пожалуйста».
Водитель кивнул и с усилиями завел двигатель. Грузовик с грохотом тронулся с места, оставив за собой клубы пыли. Он двинулся по площади, огибая толпу людей, словно корабль, пробирающийся сквозь волны бури. Я сидел на твердой скамейке в кузове, вглядываясь в проплывающие мимо дома, закрывая глаза от пыли. Я чувствовал, что меня не бросит в этом хаосе.
Всмотрелся в город, проносящийся из грузовика, словно кадры быстро прокручиваемого фильма. Он был наполнен жизнью, хаосом, но в этом хаосе была какая-то особая красота, особая гармония.
Люди бежали по улицам, словно реки жизни, текущие сквозь город. Они были одеты в яркие традиционные одежды, словно цветы, распустившиеся на зеленом лугу. На женщинах были длинные платья с вышивкой, на мужчинах — широкие брюки и рубахи с яркими рисунками.
Продавцы раскладывали свой товар, пытаясь привлечь внимание покупателей. На площади были разложены столы с фруктами, овощами, пряностями, тканями, игрушками и другими товарами. Дети бегали по площади, громко смеясь и играя, словно веселые бабочки, порхающие в летнем саду. Они бегали вдогонку за голубями, катали мячи, играли в прятки, и их смех был как музыка для души.
Жизненная энергия лилась из каждой щели, из каждого дома, из каждого человека. Это была не просто суета, это была жизнь во всем ее разнообразии. И в этом хаосе я увидел что-то удивительное, что-то, что заставляло забыть о всех проблемах и погрузиться в созерцание красоты мира. И там я увидел надежду, жизнь и красоту в простых вещах. Ибо этим людям многого и не надо, лишь бы была крыша над головой и кусок тёплого хлеба. Солдаты царской армии охотно делились с местными пайкой и шоколадом с носящими всюду детьми.
Вдали же я увидел фигуры Гипериона и Лани.
Дворец культуры, возвышающийся над городом, казался неким чужеродным элементом, словно вырванным из средневековой Европы и перенесенным в сердце Азии. Его высокие стрельчатые окна, украшенные резным камнем, пропускали солнечные лучи, играющие на полах из полированного дерева. Внутри, в огромном зале с высокими сводчатыми потолками, располагалась центральная ставка восточной армии.
Гиперион выбрал это место не случайно. Он любил пространство и красоту, и этот дворец отвечал всем его требованиям. Здесь было достаточно места для его штаба, а атмосфера была достаточно серьезной, чтобы подчеркнуть важность его позиции.
В центре зала стоял огромный стол из красного дерева. Вокруг него расположились генералы, офицеры и другие военные лидеры. На стене висели карты, изображающие текущую ситуацию на фронте.