Карпатская армия одержала победу. Их воинская доблесть и знания местности сделали невозможным для венгров захватить их земли. В тишине после сражения было слышно лишь стон раненых и шепот ветра в деревьях. Но в сердцах карпатских горцев горела искра триумфа, и они знали, что они защитили свою землю от врагов.
Ветер, пропитанный запахом сосновой смолы и влажной земли, нес по горным перевалам слова о надвигающейся опасности. Карпатские горцы, суровые и свободолюбивые люди, собирались на тайных созывах, чтобы обсудить судьбу своих земель. В воздухе витала напряженность, ощущалась тяжесть предстоящего выбора.
В одном из укромных уголков гор, где скалы возвышались над глубокими ущельями, собрались предводители горцев. Их лица, загорелые и испещренные морщинами от суровой жизни, были сосредоточены.
— Братья! — начал старейшина. — Венгры наступают. Они жаждут захватить нашу свободу. Но мы не сдадимся! Мы будем бороться до последней капли крови!
Его слова нашли отклик в сердцах всех присутствующих. Горцы знали, что они должны объединиться, чтобы отбить врага. Но для этого необходимо было привлечь на свою сторону и другие племен, в том числе и валахов, живших в низинах.
Посланцы были отправлены к валахам. Они несли с собой слова примирения и зова к объединению. Валахи, известные своим воинским умением и непоколебимой верностью, выслушали послание горцев с серьезным вниманием.
— Наши отцы всегда жили в мире с горцами, — сказал старейшина валахов. — Мы никогда не допускали, чтобы враг завладел нашими землями. Но теперь мы видим, что наша свобода находится под угрозой. Мы объединимся с горцами и будем бороться вместе!
Венгры не ожидали такого сопротивления и полагали, что горцы и валахи будут сражаться между собой. Но они ошиблись. Те объединились и стали частью «освободительной» карпатской армии Куси. Порой перо в сотню раз опаснее клинка. Мысленно усмехнувшись, я продолжил контролировать поле брани.
Гиперион уверенно продвигался к Пешту и вскоре должен был взять его без каких-либо проблем, ибо чёрная армия разбита или бежала, так что город остался без защиты.
Воздух, пропитанный запахом крови, дымом и порохом, вибрировал от нескончаемых ударов барабанов и лязгающего металла.
Османская армия, словно огромная волна, накатывала на вражеские позиции, выкрикивая боевые кличи и размахивая ятаганами. Лица их были искажены яростью, глаза горели неугасимым огнем. Впереди, словно железный кулак, продвигался султанский корпус с его великолепной янычарской гвардией. Их броня сверкала на солнце, словно чешуя дракона, их копья, похожие на копья лесных богов, были готовы пронзить ряды вражеских воинов.
Но и вражеская армия не стояла сложа руки. Они встретили османский напор упорным сопротивлением, их ряды, хоть и поредели, все еще держали оборону. Однако их сердца были полны отчаяния. Они видели, как их соратники, ослабленные и деморализованные, уже начали отступать, их лица были перекошены ужасом, а в глазах светилась безысходность.
В этот момент, словно громовой раскат, прозвучал звук трубы, прорезая гул сражения. В рядах османской армии поднялся вой, словно рев тигра, а полки их, воодушевленные победами союзника, атаковали с удвоенной силой, их продвижение напоминало движение лавы, уверенно и неотвратимо сжигающее все на своем пути. Вражеская линия обороны, которая до этого казалась непоколебимой, пошатнулась. Воины вражеской армии отступали, их ряды уже не были такими плотными, их сопротивление слабело, а их взгляды, полные ужаса, были обращены к бегущим соратникам.
Победа османской армии становилась всё более явной. И с этим нужно было что-нибудь делать.
В одно мгновение огромное поле, ранее мирное и цветущее, оказалось усеяно телами павших воинов, изрыто воронками от снарядов и пропитано кровью. Сербские наёмники, одетые в кожаные доспехи, с острыми саблями в руках, ударили в спину османской армии, рассекая их построения, словно нож масло. Османские воины, застигнутые врасплох, не смогли сопротивляться внезапному удару, их строй рассыпался, и поток отступающих превратился в паническое бегство. В этом беспорядке слышались крики умирающих, стоны раненых, звуки сталкивающегося металла и грохот взрывающихся снарядов. В воздухе висел дух ужаса и безнадёжности.
В этой смертельной карусели османы стали отступать, их строй рассыпался, и вскоре бегство превратилось в паническое бегство.