Сценарий о том, как артель строителей живет и трудится по старинке, не признавая никаких соцсоревнований, написал Николай Погодин. Музыку сочинял Дмитрий Шостакович. Актерский ансамбль собрался удивительный — Тарханов, Бабанова, Гарин, Ильинский, Каюков. И рядом с ними группа бывших цирковых борцов, которые должны были представлять физическую мощь артели.
Начинался фильм тем, что его герои принимались работать на большой стройке, на отдельном участке и в особицу ото всего коллектива строителей, заканчивался тем, что артель сливалась со всей массой рабочих и трудилась, уже не отделяя себя от товарищей.
Самые ответственные эпизоды фильма происходили на строительной площадке будущего завода. Для съемок выбрали город Мариуполь, где тогда сооружался громадный металлургический комбинат — знаменитая нынче «Азовсталь». На ее фоне и собирались снимать нашу картину.
Прошло сорок лет, и мне довелось сниматься в фильме о рабочих-металлургах. Случай опять привел меня на «Азовсталь». В этот раз мы трудились в его кузнечном цехе. Как ни приглядывался я, но не мог узнать в нынешнем Жданове улицы прежнего Мариуполя. Не узнал и того маленького островка, на котором мы снимали свой фильм. Все изменилось, все выросло. На проспектах города, на заводе и вокруг него непрестанно, с грохотом движутся огромные автомашины. Пропал безвозвратно тот маленький, тихий провинциальный городок, где только еще начинали зарождаться основания будущего промышленного гиганта.
Во время работы над фильмом «Путешествие в СССР» никакие посторонние шумы, кроме дальнего стука забиваемых свай, не долетали до облюбованной нами съемочной площадки. Мы спокойно могли снимать синхронные кадры нашей картины. Могли, но снимали не очень часто, а тогда и столько, когда и сколько хотел наш звукооператор Михаил Николаевич (фамилию которого, к сожалению, позабыл).
Звуковой кинематограф только-только начинался. Аппараты для записи звука были еще весьма несовершенны, зато очень сложны. Мало было инженеров, которые разбирались в них и могли с ними ладить. Профессия звукооператоров едва зарождалась, и было их всего человека три на все студии страны. За каждым из них стояла очередь режиссеров, собиравшихся снимать звуковой фильм.
Козинцев и Трауберг были счастливы, что им удалось заполучить в свою группу Михаила Николаевича. Но Михаил-то Николаевич вполне отчетливо представлял себе, какое одолжение он делает молодым режиссерам, согласившись работать с ними. И не скрывал этого ни от тех, кого он облагодетельствовал, ни от дирекции картины.
Ему и его аппаратуре потребовалось отдельное закрытое помещение рядом со съемочной площадкой. Для него арендовали просторный сарай, а место съемок соответственно пришлось перенести поближе к резиденции Михаила Николаевича. Под его командованием находился целый взвод помощников, которые повсюду следовали за своим шефом или же делили с ним уединение, запираясь в сарае для каких-то таинственных процедур. У него, единственного изо всей группы, была автомашина, на которой он возил на съемку особо деликатные детали аппарата.
Впрочем, и в рабочие часы машина с кем-нибудь из его сотрудников то и дело носилась в город для закупок материалов, потребных его коллективу в больших количествах и в свежем виде. По возвращении машины Михаил Николаевич объявлял перерыв, и вся команда звуковиков закрывалась в сарае и занималась там какими-то особо важными работами.
Частенько их уединение затягивалось, и тогда режиссеры, директор фильма или оператор подходили к сараю и в дверную щелку пытались выяснить, долго ли еще будет продолжаться перерыв:
— Ведь солнце-то уходит!..
Тогда гремела задвижка, распахивалась дверь, появлялся встрепанный Михаил Николаевич и громко и недовольно объявлял:
— Волосок!.. Волосок оборвался!..
И тогда мы все замирали, понимая, что это стихийное бедствие, с которым обыкновенные люди бороться не могут.
На робкий вопрос, когда «волосок» станет на место, слышалось презрительное фырканье и, пожимая плечами, звукооператор удаляется в свою обитель.
Волосок действительно в аппарате существовал, и менять его было делом кропотливым, но уж не таким затяжным, как у нашей бригады. Во всяком случае из-за медлительности и беззаботности звуковиков летнюю натуру отснять мы не успели: солнечная погода уже закончилась. Приходилось переносить съемки на следующее лето. Стало быть, выпуск картины задерживался теперь на целый год.