Вновь прибывших посадили в середине, у столба, сами разместились вокруг. На улице гремели взрывы, сыпалась за шкирки земля, но ничего не могло осадить любопытство донцов. Жёнки, у которых уцелели мужья, привалились к их крепким плечам. Холостые выбрались в первые ряды, к атаманам.
Новые казаки оглядывались. Стасик подсел поближе к Валую, и Лукин потрепал его по белесым вихрам. Герасим пробубнил в бороду:
— Ну у вас и народу — мешалкой не провернёшь.
— Где враг, там и казак. — Валуй, чувствуя спиной тепло тела Марфы, нетерпеливо дёрнул подбородком. — Ну, рассказывайте уже, чего там, в городках деется?
Василий Корыто покрутил ус, будто вспоминая:
— А чего там? Живём помаленьку. Татары приходили, тысяч сто, так мы с ними сладили.
— А не брешешь? — усомнился Валуй.
— Что приходили?
— Нет, что сто тысяч.
— Да как тебе сказать… Мобудь, малость и сбрехал, как без этого? Но точно, много их було.
— И как же вы с ними сладили?
Василий усмехнулся:
— Да как, обычно — саблей да хитростью казачьей.
— Ну-ка, расскажи. — Борзята передвинулся поближе.
— Да погоди ты со своими сраженьями. — Красава вытянула шею. — Как там наши детишки на острове?
Затихли станичники, нахмурились:
— Всё благополучно. Живут, говорят, не тужат. Рыбачат да воблу сушат. С ними там сотня казаков дежурит, в обиду, ежли что, не дадут, не беспокойтесь.
Жёнки замахали перстами, вдвое сложенными:
— Ну, слава Богу, — отлегло от сердца у Красавы.
И тут громыхнуло особенно сильно, на головы посыпались целые куски земли, казаки невольно пригнулись, отряхивая шапки.
В щель заглянул караульный:
— Янычары и прочие чёрные на приступ изготавливаются. Тыщи целые.
Казаки враз подхватились, у проёма возникла толчея, пришлось Валую прикрикнуть. Казаки осадили, к выходу выстроилась очередь.
Глава 34
Стояли последние дни сентября 1641 года. Не так давно отметили большой праздник — Рождество Пресвятой Богородицы. Ну как отметили? Поздравили друг друга да по местам разбрелись. Кто отдыхать, а кто на стену, дежурить. Турок в этот день передышку сделал. И себе, и казакам. Очень вовремя. Вторую седьмицу отбивались казаки от вяло накатывающих турецких войск. Паши разделили пехоту на отряды по пять тысяч. Одни штурмуют, другие отдыхают. Только у казаков ни сна, ни отдыха. Спасало защитников крепости лишь то, что турки уж не с такой охотой лезли на стены, как в первые недели. А уж с тем штурмом, когда на них лучшие семь тысяч отрядили, и вообще не сравнить. Это как вялая осенняя муха в сравнении с шустрой молодой, летней. Без желания, а то и того хуже, буквально из-под палки лезли турки на развалины. А какая тут война, когда только и думаешь как бы стрекача задать?
На первых саженях больше под ноги смотрели, чем на встречающих их казаков. Волчьи ямы уже не одну сотню жертв собрали. Теперь боятся. Потому-то, лишь казаки поднимались на развалины, с криками "ура" бросаясь на врага, как краснокафтанники и прочие чёрные мужики лихо откатывались назад, не желая понапрасну геройствовать. Не всегда, правда, удавалось отогнать турка, одним видом. Иной раз, ведомые знатными командирами, добирались-таки до казацких сабель. Тогда приходилось биться. А силы-то, силы заканчивались. С каждым ударом.
Валуй рубанул с оттяжкой по рёбрам вылезшего вперёд турка. У того глаза выкатились от изумления, видать, не ожидал крепкого удара от истощённого с виду казака, но удивиться путём не успел — завалился, теряя сознание. Борзята за спиной приподнялся с трудом — брат позволил ему немного полежать, дух перевести:
— Давай, Валуйка, иди ты, малость приляг. — Борзята встал рядом с братом, сабля, покрытая до рукояти кровью, задрожала в руке.
Атаман навалился на колено, восстанавливая дыхание:
— Не получится, видать. — К ним подбирались сразу трое сипахов. — И откуда их столько?
Братья разом махнули саблями. Турки успели отскочить и теперь стояли в двух шагах, покачивая топорами, словно ждали, когда казаки расслабятся. Дурачьё!
— Ну и чего дальше? — Борзята переложил саблю в левую руку, она дрожала меньше. — Зассали?
Янычар, выглянувший из-за спин сипахов, светловолосый с закрученным в кольцо усом, ругнулся сквозь зубы:
— Мы вас, шакалы, всё одно побьём.
Хрустя камнями, приблизился Космята, в здоровой руке — сабля:
— Ну, чего застыли, как бараны, давайте сюда.
Переглянувшись, турки медленно отступили на пару шагов.
Борзята усмехнулся:
— Не хотите, что ли, к толстозадым гуриям в гости?