Тянуть не стали. Рыбу частью посолили, частью сварили, остальное раздали соседям. Попрощались с атаманами, с казаками, тоже уже собиравшимися в путь, и на третий день отправились.
К бывшим воротам крепости, которые казаки уже сняли, чтобы забрать с собой, подъехали на заре. В гулкой туманной тишине тихо переговаривались несколько товарищей. Валуй признал друзей: Муратко Тепцов, Матвей Чубатый, Тимофей Лебяжья Шея.
Остановив лошадей, Лукины попрыгали на землю. Стасик слез с лошади степенно, он уже тоже свой, Лукин. Мальчишки, сидевшие вдвоём на одном мерине, сползли нехотя. Поутру они ещё тихие, не проснувшиеся, то и дело зевали. Жёнки печально поглядывали сверху.
— Значит, на Махин остров пойдёте? — Тимофей бездумно подёргал подпругу у лошади, на которой восседала Марфа.
Ей да Варе Лукиной тяжелей всех. Срок у них почти одинаков, но Марфа переносит тяжелей. Валуй знал: ночью любимой женщине не спалось, пару раз выбегала на улицу, тошнило её. Варя, хоть и покрепче, но тоже в дороге смотреть за ней надо. Борзята от своей жёнки не отходит. То склонится, о чём-то спрашивая, то просто улыбнется ободряюще. Варе того и хватает.
Валуй, воспользовавшись остановкой, ещё раз проверил перемётные сумы. Помял: не торчит ли чего, не натирает. Не найдя к чему придраться, кивнул:
— На него. Мы же островные. Попробуем заново начать. А там поглядим, может, и на свой остров переберёмся. Выросли ж там.
— Думаем, Тимофей, поставим шалаши пока. Детворе там раздолье. — Красава наклонилась назад погладить по голове Васения. Тот вытерпел, но зыркнул недовольно.
Отец ответил сынку сердитым взглядом. Мальчишка шмыгнул, гордо отворачиваясь.
— Как-нибудь уж устроимся. — Космята, сползший с лошади последним, здоровой рукой прижал к себе младшенького, Клима. — Да и не одни мы там будем. Пахом со своими джанийцами уже там. И другие наши туда собираются. А уж как успокоится всё, думаем со своими на Белгородчину наведаться. Своих повидать. Дароня где-то там сейчас, поди уже папаша.
— На Белгородчину — это хорошо. Ну вы ж там нас не забывайте. — Муратко почесал затылок. — Навещайте стариков. Знаете же, в Раздорах мы.
— А я сам вас навещу. — Матвей Чубатый вытер слезящийся глаз. — Осенью и загляну.
— Обязательно заглядывай, — в разнобой, но почти все ответили.
— Ну, прощаться не будем. — Тимофей отошёл на шаг. — Я, может, с Матвеем до вас заеду. Если надобности какой раньше не появится.
— Это да, это может. — Валуй, словно подавая сигнал своим, первым запрыгнул в седло. — Татары вряд ли теперь угомонятся. Казаков уж больно много потеряли.
Неторопливо уселись и остальные. Стасик запрыгнул лихо, одним прыжком. Валуй про себя отметил: "Хороший казак будет". Васений забрался в седло животом. Шустро покрутившись, уселся. Космята собрался было помочь младшему, Климу, но тот так сердито зыркнул на отца, что Степанков, ухмыльнувшись, опустил руки. С третьей попытки сынок, вытерпев помощь старшего брата, забрался на круп смирно стоящего мерина.
— А ты нас зови, ежли вдруг чего. — Неожиданно Борзята лихо улыбнулся. — Подсобим!
— Это непременно! — Муратко пристукнул по лошадиному крупу, и маленький отряд тронулся с места.
За навалом стены из чёрной выжженной земли пробивалась молодая трава, нежные колокольчики, казалось, позвякивали на тихом ветру. Валуй оглянулся. Да, пока здесь видны следы пожарищ, до самой реки тянулись выбоины и провалы от подземных взрывов. Но и на них уже зеленели первые ростки самой непритязательной жительницы голых земель — крапивы. Обживётся она, а следом уже и другие травы подтянутся. Пройдут годы, и ничего уж не будет напоминать о великой битве.
"Самое обидное, что наверняка снова турки вернутся. Поди, и город отстроят. Ну, ничего. Это ненадолго. Если не мы, то уж наши дети наверняка установят в этих землях русскую власть. На века!" — Валуй придержал кобылу, поджидая Марфу.
Жёнка, с удовольствием принимая внимание любого мужа, тихо улыбнулась.
Литературно-художественное издание
Выпускающий редактор С.С. Лыжина
Художник Н.А. Васильев
Корректор Л.В. Суркова
Верстка И.В. Резникова