А как узнать, кто на что лучше годен окажется? А очень просто. Начинать учить всех! Сначало грамоте и счету, лет с шести-семи-восьми. Этим могут заниматься монахи и попы. Пусть хоть что-то полезное для своего народа и державы делают, а не токмо пузу нажирают.
Через пару лет отбираем самых шустрых, и в грамоте, и в счете преуспевших и свозим их в начальные школы. Там эти лучшие продолжают обучение грамоте и счету, но уже более сложному, а заодно изучают природоведение, мироустройство, географию, ботанику, начала физики и химии, алгебру, геометрию, рисование и пение, медицину.
Еще через 2–3 года опять отбираем из них лучших и отправляем их в училища, где начинаем обучать уже конкретному делу и ремеслу. И годика через три мы получаем готовых подмастерьев. Эти уже имеют запас знаний и знают, чего хотят.
Лучших из них отправляем в школы мастеров. А потом самых наилучших мастеров учим в Университете.
— Итак, один учитель может обучить за год 20 человек. Если только 10 из них сами станут учителями, то еще через год они уже обучат 200 человек. 100 из них на третий год обучат 2000, а 1000 через четыре года — 20000 сделают грамотными.
Начав обучать сразу 1000 детишек, ты через 4 года получишь 250 достаточно образованных людей, которые и в церковных школах смогут учителями работать и в начальных. Через 7 лет из этой 1000 получится 125 дьяков или приказчиков, учителей или офицеров. А через 10 лет каждая 1000 пацанов и девок даст тебе, Лексеич, 50 настоящих Мастеров своего дела в различных областях знаний. А проучишь их еще три года, у тебя будут 10–25 прфессоров для Университета. А если начать обучать не 1000, а всех детишек в России? У тебя весь народ будет образованный, будут и агрономы, и врачи, и инженеры, и геологи-рудознатцы, и металлурги, и кораблестроители, и фортификаторы, и астрономы, и землемеры, и флотоводцы. Все будут. Выбирай любого.
— Да Европа удавится от зависти. И не ты уже будешь посылать своих людишек туда учиться, а европейцы: англичане, голандцы и итальянцы всякие, будут умолять научить их. И всего-то за 10–15 лет. Вот тебе чем нужно заниматься в ближайшие-то годы. А не европейским лживым королям да императорам своими руками каштаны из огня таскать, ценою жизни русских мужиков.
А через те же 10–15 лет ты спокойно возьмешь себе любые земли и моря, какие тебе понравятся и никто ни в Европе, ни в Азии и пикнуть против не посмеет.
Про войну со Швецией иль Польшей до поры забудь. Хочешь в Историю войти, как Великий Полководец? Так не получится, тяму не хватит. Только зазря тысячи русских мужиков в землю положишь. — Пётр по-кошачьи задергал усами.
— Положишь, Пётр Алексеевич, положишь. И сам это прекрасно знаешь, ибо нормальной Армии у тебя пока нет. Иль думаешь с толстозадыми пьяными стрельцами Европу покорить? — осадил я его и он перестал зло щериться.
— А русский народ, каким бы тёмным не был, мудр и глаза имеет. Каждому Князю или Царю, ежели уж прилепит кличку, то на века. Были у нас уже на Руси и Ярослав "Мудрый", и Владимир "Красно Солнышко", и Иван "Калита", и Фёдор "Тишайший", и Иван "Грозный".
— Вот и подумай, какое прозвище тебе прилепят? Кем в памяти народной останешься? Толи палачом и губителем собственного народа, толи собирателем и устроителем земли российской — Петром "Великим"?
— Вижу, что не нравятся тебе мои слова и обидно тебе подобное слышать. Но ты всё равно слушай, Петя. Никто из твоих жополизов и прихлебателей тебе правду никогда не скажут, ибо боятся тебя. А мне боятся нечего и я Русский, и главная моя забота — беречь русскую Землю и её Народ.
— А с Турцией я тебе помогу. Окно в Европу я тебе и отсюда могу устроить через Босфор. Как видишь, я сюда спокойно прошел на кораблях. И почти все реки от Москвы текут в Чёрное и Каспийское моря. То-то купцам с товаром раздолье будет. А когда татар из Крыма вытурим, то и с султаном можно будет легче договориться о вечном мире и свободном проходе через проливы. Я думаю, мне он в такой малой просьбе не откажет, а откажет — так ему же хуже. Глядишь, другой султан сговорчивей будет. — я подмигнул царю. А как с силами соберёшься, сможешь и сами проливы под себя подмять.
Через два дня вернулись "Мануша" с "Осётром". Привели ещё 2 фрегата, 3 галеры и 4 шебеки. Пётр тут же помчался оприходовать халявное добро, а я поспешил на шхуну в свою "адмиральскую" каюту: — уж очень захотелось комфорту и уюту.
— Петь, а чё у турков ничего больше в Азове не было? — спросил я Кэпа-Пена за обедом.
— Да, до хрена ещё чего было! Просто провозились с этими долго, ведь нужно было аккуратно работать, чтобы шкурку не попортить. Причём мы только лишали эти лоханки хода, да газовыми и светошумовыми гранатами забрасывали. А дальше уж казачки и призовые команды с царских галер работали, но мешкотно всё у них получалось. Вот и успели остальные сдристнуть за пролив. А к Керчи мы не пошли, дабы не вспугнуть раньше времени бусурманей. Ну и "призовые команды" у москвичей уже кончились.