Закат встречали за столами, накрытыми на крыльце боярской усадьбы. Подводя итог увиденному за день, всеобще порешили: — школе здесь быть! Место хорошее, лесу много и разного, речка многоводная и удобная для целого каскада плотин — любой заводик потянет. На завтра приступим к разгрузке кораблей, а царь с боярином помчатся в Воронеж организовывать обоз до Москвы.
Через четыре дня государь со свитой с обозом отбывал в столицу, пообещав немедленно прислать в школу наилучшего архитектора и строителей. Он-то, конечно, обоз обгонит и прибудет туда намного раньше, но Юра Ладыгин ни в какую не хотел оставлять своё оборудование и вещички без присмотра и решил сопровождать телеги самолично. Мы обнялись с ним на прощанье, свидимся только через год.
Корабли полностью разгружены и даже вновь частично загружены бочками с мёдом, мочёной клюквой, сушеными грибами, выделанными кожами и полотном, закупленными в Воронеже и окрестностях. С Доктором, Виричем и Гришей оставались десять морпехов с полной оснасткой, даже снегоход втихаря притащили, ироды. Посидели на-посошок недолго, и я приказал капитанам скатываться к Азову.
Глава 22, Хочу домой!
В низовьях Дона было уже непривычно "пустынно". Царь с новобрачной убыл в Москву, вволю помахав здесь дрючком и отдав всем строжайшие ЦУ. Донцы били копытами, запоржцы и мазепинцы сучили от нетерпения подковами. "Новые" крымчане переживали, как бы "старые" не убежали слишком далеко, не дав себя ограбить.
В Азове, где командовал воевода Шеин, из наших за старших оставались Драп с Демоном, имея 40 дружинников, "Тортилу", "Иблис" и четыре "Ёжика", с достаточным колличеством топлива, сопутствующего, запчастей и боеприпасов. Им в подчинение передали 15000 донских козаков и два полка стрельцов. Они не стали размазывать кашу по столу. Договорившись с калмыками, сразу же стали рьяно гонять ногаев, тех, кто ещё не ушёл за Маныч.
Два полка уланов и полк драгун генерал (после прошлогодней компании) Репнин в сопровождении "Бобика", "Ёжика" и пяти дружинников обслуги своим ходом тыгыдычным алюром двинул на Тамань. Там их переправят в Керчь.
От побережья Азовского моря, проходящая конница всех местных пожгла и отогнала километров на 50. Связываться с ней из них никто не захотел, помня прошлогодний опыт. Впереди и слева от них, частым бреднем поперёк всей Кубани, двигались передовые орды ногаев, мало что оставлявшие после себя.
Другая половина донцов с 8-ью тысячами пехоты, прибывшими по весне из Московии, под командованием Гордона двинулись к Перекопу, выметая перед собой из степи всю нерусь. ИМ в помощь под командой Белонога Вити пошли 40 морпехов, "Тортила" и два "Ёжика" под прикрытием вертолёта.
Смирившись с неизбежным, самые мудрые и предусмотрительные крымчаки поспешили со своими табунами и отарами к Перекопу и подальше от него. Пока весенняя трава не успела пожухнуть, а речки не пересохли.
Перекоп обложили войсками с востока и севера, недвусмысленно предлагая татарам двигаться только на запад, вдоль моря. А дальше Мазепа и запорожцы их будут окормлять, окучивать и направлять, вплоть до Валахии. А мы сзади подпирать, чтоб не засиживались в одном месте.
… В Крыму за зиму погибло 6 дружинников, причём двое вне службы, в портовой таверне, в "кабацкой пьяной драке саданули под сердце" ножичком. Я ж говорю — староваты, так и остались в душе и по натуре казаками. В Черноморске мы уже выгрузили две самодельных "тачанки"-двуколки на литых резиновых колёсах и рессорах, с четырмя морпехами. Петровским войскам предстояло их опробовать в бою. Тамже высадили Толика-Доктора с десятью бойцами. А в Савастополе, где командовал князь Долгорукий, — Шороха с вертолётом и пятёркой технарей обслуги. Там уже была "Тортила" и "Ёжик" с запасными ремкомплектами, топливом и боеприпасами.
Все уже знали, что им делать и Главную Линию этой компании, и я почувствовал, что здесь лишний. Собрал по радио все нужды и пожелания оставанцев, угнездился на "Доминатор" и попросил Замка отвезти меня домой. "Котёнок" и "Щенок" базировались на Азов, "Мануша" на Черноморск, "Осётр" на Севостополь. Ну и фули здесь "Доминатору" делать?
В прошлогоднюю компанию постарались максимально сохранять все отстрелянные гильзы. Буквально за каждым нашим автоматчиком и стрелком тупо топали два московита, задача которых была только подбирать использованную латунь. Под вертолётами висели брезентовые мешки. На танкетках гильзы сбрасывались внутрь корпуса. На всех кораблях имелись гильзоприёмники. Процентов 80 от использованного этого добра было возвращено на Буян и там за зиму "видерладенно". Я забрал гильзы, отстрелянные за зиму.