А впрочем... не наплевать ли?
Аккуратно, чтобы не запачкать всю прихожую, я прикрыл за собой дверь и, по пути сбрасывая с себя одежду, направился в ванную. Открыл кран на полную и припал к струе воды, смывая с себя грязь «свободных» улиц — а заодно и утоляя дикую жажду, что возникла на обратной дороге.
Мылся неторопливо, не обращая внимания на незваных гостей. Спустя несколько минут, наконец, сбавил напор и обвязался полотенцем, заострив внимание на себе в зеркале.
Плотные руки приятно подрагивали от наполняющей сухожилия крови. Тело с каждым днём всё сильнее обрастало мышечной массой.
Я справился с таким объёмом боли, а значит, в теории справлюсь и с Гамма-распадом Ауры. Смогу управлять временем. Тело на данный момент достигало предела физического развития А-рангового бойца в свои семнадцать, хотя в прошлом для этого понадобилось около трёх лет. Впрочем, это не повод для радости, мне всё ещё приходится экономить временную Ауру для необходимого случая.
Я скосил глаза на Софию, которая, глядя на меня из проёма, силилась что-то сказать — но, кажется, слишком зависла от происходящего.
— Такое ощущение, что ключ от моего дома есть у каждого проходяги, — будничным тоном пробормотал я, держа руки под напором горячей воды. Начинаю всё лучше чувствовать их.
— Я... — судя по всему, девушка выдала ответ почти машинально. — Не проходяга.
Я пожал плечами.
— Могла бы предупредить, что собираешься явиться в мой дом. А шастать тут по углам, словно воришка... как-то невежливо, знаешь ли.
— Прости, если невовремя, но... почему ты весь в грязи? — она решила сменить тему на ту, которая мне не особо по душе.
Не то, что бы я отказал ей во встрече, предупреди она заранее. Просто привёл бы себя в нормальный вид для начала. Теперь же... и нелепо, и неловко.
Какой бы фразой отбрехаться, чтобы объяснить свой вид.
— Обычные тренировки, — всё тем же тоном сообщил я, подцепляя висящее на крючке полотенце и вешая его себе на шею. — Ну... и что же тебя заставило явиться сюда поздней ночью? Сотни вооружённых бойцов рода Раевских у своего дома я не заметил, потому смею предположить, ты...
— Я сбежала, — София наконец-то ожила, но растерянность с лица никуда не пропала. — И что ты хочешь сказать, ты... просто тренировался? В грязи?
Я скромно кивнул, тщательно вытирая лицо. С трясущимися руками делать это было куда сложнее.
— Ты не ответила.
— Я хотела поговорить с тобой. Вот. Обо всём... — взгляд девушки неожиданно обратился к моим чёрным пальцам. — В прошлый раз у тебя темнота протягивалась до локтей. Ты...
— Лечусь. — я пожал плечами.
Хватит с меня и такого объяснения.
— Я думала, ты навсегда лишился рук, когда восстанавливал дом мамы, — она озадаченно покачала головой. — И... как проходит лечение? Тебе не нужна помощь?
Я хмыкнул. Наивная девчонка. Если мне нравилась её мать, это не значит, что руки мне ни к чему. А что насчёт помощи... да, думаю, есть кое-что.
— Я жутко голоден, знаешь, — осведомил я.
— Тебя покормить? — она выдержала на себе мой беспомощный взгляд. — А. Поняла, поищу что-нибудь у тебя на кухне.
Впрочем, странный и даже местами неловкий разговор совершенно не напрягал меня, и даже чуть веселил. Карина любила меня подкармливать после заданий, а я буквально таял от её кулинарных талантов.
...однако, как оказалось позже, дочь госпожи Рюриковой талантов от матери не переняла.
Зашагав на кухню, я свалился на диван. София стояла спиной ко мне и пыталась что-то отыскать в холодильнике. Выхватив две тарелочки с пиццей, она положила их передо мной — и села напротив. Взгляд её вновь устремился на меня.
Я кивнул в знак благодарности, вытянул трясущуюся руку к яствам, кое-как сдвинул пальцы и приподнял кусок. Вот только стоило мне поднести его чуть ближе ко рту, как тот вывалился на стол.
Будь ты проклят, Рафаил! Как жалок Азраиль в глазах смертного существа!
— Я помогу, — протянула она, взяв в руки то, что выпало.
Натянув скромную улыбку, она позволила мне сделать первый укус. Холодно, чёрство, но так вкусно.
— Прости, что без предупреждений, я... — неловко промурлыкала она, присаживаясь рядом со мной. — Хотела поговорить с тобой, Эраст. Папа собирается женить нас через два дня.
Я чуть приподнял бровь, не перебивая.
— ...но не потому, что видит в тебе подходящего кандидата, а лишь с целью отнять твой камень, — добавила она чуть более мрачно. — Всё это торжество постановочно, а я для тебя лишь наживка, на которую ты, судя по всему, клюнул. Я говорила с папой, просила оставить тебя в живых, но он настроен решительно.
Я поглядел на неё в упор, играя желваками.
— Думаю, нам ещё стоит выяснить, кто и на что клюнул, — голос мой прозвучал хоть и устало, но довольно уверенно. — Вот только... если выживу, тебе ведь и впрямь не останется ничего, как быть моей женой. Так зачем ты пришла?
София смущённо поёжилась в ответ моим словам.
— Затем, что не хочу видеть, как ты умираешь, — заключила она. — Ты единственный, кто знал мою маму. Я не хочу причинять тебе вреда. Вот. Поэтому я здесь.
Я дёрнул уголками губ и приоткрыл рот для того, чтобы откусить ещё немного.
— Мне приятна твоя забота, но...
— Давай убежим вместе?! — неожиданно предложила она, подавшись вперёд. — Мой папа очень злой, он не прощает врагов и не уважает союзников. Ему нужна только власть, а ты сделаешь его власть ещё большей. Если мы спрячемся, то нас он не найдёт, Эраст.
Я поперхнулся, поморщив глаза. Что-что, а это предложение буквально застряло в горле.
— Ты сейчас серьёзно? — во рту у меня будто оказался кусок сочного лимона. — С чего ты решила, что я приму твоё предложение? Сбегать — самое последнее, что я планирую сейчас.
Не для этого я становлюсь сильнее. И не для этого укрепляю Красный орден.
— Жаль...
— Послушай, мне приятно, что ты волнуешься обо мне, — мой голос стал тёплым. — Всё не мог разгадать тебя. Думаю, в тебе всё ещё сидит настоящая дочь Карины, которая притягивает своей загадочностью, ясностью мыслей и... Аурой. Но это не значит, что я хочу возложить на тебя ответственность за свою жизнь. Позволь мне решить.
София чуть изумлённо приподняла брови.
— Это от переживаний... — голос её стал более задумчивым. — Знаешь. Я ведь не только для этого пришла. После нашей встречи не прошло и минуты без мыслей о маме. Какой именно она была? Может, как-то по-особенному разговаривала?
Ей и впрямь так хочется узнать про Карину?
Впрочем, чем хороша по-настоящему интересная история, так это тем, что в разное время она была совершенно разной. Ту Карину, которую я знал, нельзя было воспринимать как истину, вот только...
Это всё, что было у меня.
— Карина была особенной женщиной, — я меланхолично поглядел в окно. — У каждого человека есть отдельный оттенок Ауры. Кто-то более развит физически, кто-то способен управлять разумом других. Твоя мать же обладала мощными эмпатическими навыками. И не только в части силы, но и в плане внутренних качеств. Когда человек, казалось бы, последний негодяй, говорил с ней, вся его натура раскрывалась по-иному. Это и позволяло ей привлекать внимание — делало её опасной и близкой одновременно.
Глаза Софии покрылись слёзной пеленой, она слушала настолько внимательно, что становилось неуютно.
— Расскажи ещё.
Я чуть вытянул губы, вспоминая.
— Ну... Карина была в центре внимания любого мероприятия. Будь то торжество, будь то траур. Не хочу лукавить, но я только недавно узнал о её смерти. И, знаешь, был сильно расстроен. Ваша планета потеряла уникального человека.
Казалось, последние фразы она не слушала. Смотрела куда-то на меня, разглядывая. Понять её было просто — потеря матери всегда ранит до глубины души. Однако в жизни зачастую происходят гораздо более страшные события. Например, истребление целой планеты. Либо же Семинебесное распятие.
Да, порой бывает крайне паршиво. От этого не застрахованы даже Боги.
— Отец рассказывал, что во вселенной есть мир, в который уходят умершие... — голос Софии был тихим, чуть надломанным. — Как думаешь, такой и правда существует? Моя мама может быть где-то там?