Авточувства брони Азраила уловили тяжелые шаги позади, и он узнал поступь Мерита. За десять лет совместных битв с подключением к общей сети воины так превосходно изучили друг друга, что не только чувствовали эмоциональное состояние товарища, но и разделяли его восприятие окружения. Усилием воли командир закрылся от тлетворного беспокойства, излучаемого собратом.
— Вероятно, тень — какое-то антитехническое импульсное поле, — сказал он, пытаясь успокоить Мерита.
Заметив движение, Азраил выстрелил влево, и под очередью из штурмболтера дверной проем разлетелся тучей каменных осколков.
— Разумеется, великий магистр, — без всякой уверенности отозвался ветеран. — Пожалуй, так и есть. Ничего загадочного или сверхъестественного.
По коридору разнесся грохот от удара громовым молотом Гарвила, затем более пронзительный треск силового меча Велиала и оборвавшийся крик. Меж тем Азраил израсходовал магазин.
— Обмен позициями, — велел он Мериту. — Сдерживай их.
Терминаторы повернулись спиной к спине, как единый механизм; теперь ветеран мог беспрепятственно обстреливать еретехов. Великий магистр оказался лицом к наползающей тьме. Перезаряжая оружие, он внимательно рассматривал волну черноты. При виде нее непросто было оставаться бесстрастным: непроглядный мрак как будто излучал угрозу.
Тень не отображалась на сенсориуме, и Азраилу пришлось самому определять расстояние до нее. Семь с половиной метров.
В пикт-потоке Гарвила сверкнул новый плазменный шар. Ножные латы не выдержали попадания, и космодесантник выругался, рухнув на одно колено. Кадаил, немедленно подступив к боевому брату, ударом силового кулака отшвырнул еретеха, бросившегося на Темных Ангелов с зазубренным топором.
Великий магистр, стараясь не отвлекаться, пристально рассматривал край темной тучи в том месте, где она касалась стены. По размерам слепого пятна на сенсориуме Азраил понял, что «поле» — чем бы оно ни было — пронизывает феррокрит и на несколько метров углубляется в соседние комнаты.
Он выстрелил из гранатомета. Снаряд по дуге понесся вперед и исчез в тени, но через две секунды командир услышал тишайший звук, подобный вздоху из глубин черноты.
Велиал, срубив очередному неприятелю голову в шлеме, доложил:
— Проход к цели зачищен, великий магистр.
Сержант и Кадаил достигли дверей в обширное помещение, в котором, как надеялся Азраил, размещались грузовые лифты. Насколько он мог судить по сенсориуму, другого выхода из зала не имелось. Еретехи, кажется, не особенно мешали терминаторам добраться до него — возможно, противник знал, что воины застрянут там и пожиратель энергии настигнет их.
— Удерживать позицию, — выпустив в тень-стену веер гранат, Темный Ангел побежал к ней, паля на ходу из штурмболтера, — пока я не вернусь.
Он коснулся черноты силовым кулаком на вытянутой руке. Сверкнули тревожные руны, в доспехе раздался оглушительный визг перегруженных систем. Многоярусное кристаллическое ядро реактора менее чем за секунду повысило выходную мощность до ста пятидесяти процентов, компенсируя внезапную потерю питания.
Азраил почувствовал, что замедляется — сервоприводы и искусственные мышцы тактической дредноут-брони отключались по мере того, как тьма вытягивала из них энергию. Мрак, словно вампир, присосался ко всем устройствам доспеха: сенсориум, двигательная система и комплекс жизнеобеспечения быстро отключились друг за другом.
На миг и еще на мгновение великого магистра окутало ничто. Обратная связь с броней пропала, но он чувствовал запах пота и вкус металла внутри шлема. Красные линзы в сантиметрах от переносицы, с которых исчезли ретинальный дисплей и показания сенсориума, теперь отражали глаза Азраила.
Космодесантник ощущал себя калекой; разъемы и гнезда «черного панциря», соединявшие его с доспехом, засели в плоти кусочками косного металла. Боли не было, но их холод резко контрастировал с теплотой тела.
Как и рассчитывал воин, по инерции он пронесся вперед и через две секунды после входа в тень выскочил из нее с другой стороны.
Свет и звук внезапно вернулись, ослепив и оглушив магистра ордена. В конечности брони вновь хлынула энергия, и надрывный вой приводов показался воину пением горна. Выпущенные им болты и гранаты взорвались в паре шагов впереди, на замысловатой конструкции из проводов и металлических деталей, высотой в полтора метра и шириной чуть уже коридора.