За баррикадой из деревянных скамей и столов укрывались два десятка отступников. Среди них Азраил заметил и еретехов — таких же, как те, что атаковали воинов на первом этаже, — и солдат, товарищи которых обороняли внешние укрепления Железного Сталагмита.
В открытую кабину хлынул яростный поток выстрелов. Пули и лазерные лучи рикошетили и шипели, врезаясь в доспехи терминаторов или стены. Шагая навстречу буре, великий магистр выпустил очередь болтов в перевернутую столешницу прямо перед собой и разнес на куски троих повстанцев.
Из-за спины командира открыл огонь Велиал. Его снаряды превратили какой-то диван в груду щепок и клочья обивки; окровавленные тела врагов, прятавшихся за мебелью, сползли по обоям пастельного цвета.
В дальнем конце вестибюля распахнулись двери; укрываясь за их рамой, новые противники обстреляли воинов. Азраил ответил длинной очередью из штурмболтера — каждый разрывной снаряд обращал участок оштукатуренной стены в пыль, пробивая ее насквозь в смертоносных фонтанах щепок и осколков кирпичей.
Пронзительный скрежет сообщил о прибытии второго лифта, и секундой позже остальные бойцы Велиала ворвались в тесный проход, безошибочно наводя оружие на бунтарей. Хотя болты прочертили пламенные следы в сантиметрах от сержанта и великого магистра, случайные попадания им не грозили.
Доверив зачистку тамбура боевым братьям, Азраил без промедления направился ко входу в зал. Широко шагая, он подошел к порогу, где лежали грудой тела пяти солдат. Еще один мятежник попытался ударить терминатора створкой двери, но тот выбросил вперед силовой кулак, и деревянная панель разлетелась ворохом острых лучин, пронзивших лицо и горло врага. Раненый отшатнулся с криком, захлебываясь кровью.
Дальше начиналась темнота. Лишь на созданной сенсориумом проекции великий магистр увидел, что помещение тянется не меньше чем на сотню метров в направлении центра донжона. Палату окружал лабиринт небольших комнат и коридоров — отдельных кабинетов, складов и служебных проходов.
В центре всего этого яркой звездой сиял сигнал Наберия, манивший Азраила подобно пению сирены. Космодесантник почти не замечал ни повстанцев, что занимали позиции с обеих сторон зала, ни шквального огня, высекающего искры из доспеха.
Включив прожекторы брони, он залил помещение ослепительным светом. Закрываясь от сияния, мятежники стали уязвимыми целями, и великий магистр непрерывными очередями скосил десяток врагов за несколько секунд.
По стенам и потолку зала ползли кабели и трубы, похожие на щупальца; на полу они сплетались змеиными кольцами. Из вентиляционных решеток-ртов вырывались клубы пара и газов, мерцающие цветные индикаторы словно бы смотрели на Азраила из витков полуорганических устройств.
Пройдя еще несколько шагов, терминатор осветил то, что скрывалось в глубине зала. Увиденное заставило воина оступиться.
Наберий висел в разбитом доспехе, пронзенный во множестве мест паутиной из железных шипов и ребристых трубок. Внизу, на забрызганных кровью клубках, лежали его шлем и сломанное древко знамени ордена. Полотнище стяга, обгоревшее и грязное, покрывало вздымающуюся полумеханическую массу. Его открытые глаза казались белыми на маске лица, багряной от длинной кровоточащей раны на лбу. С головы космодесантника черными слезами стекала блестящая маслянистая жидкость. Верховный магистр непрерывно шевелил губами, безмолвно повторяя какие-то слова.
Он был окружен технокультистами в волчьих масках, поднятых над запавшими глазами и выступающими скулами. Перед полутрупом Наберия стоял, раскинув руки, еретех в золотой рясе — очевидно, вождь. С его лысеющей головы спадали нити седых волос, доходившие почти до пояса. В одном кулаке он сжимал змеевидный посох с навершием в форме шестерни, в другом — кинжал с тремя переливчатыми клинками, которые извивались как живые.
Поглощенные ритуалом, изменники не обращали внимания на буйство насилия вокруг них, даже когда в зал вошли новые воины Крыла Смерти и предателей накрыл почти несмолкающий ураган болтов, что повергали в прах людей и машины. Вместе с остальными Азраил открыл огонь по главным культистам. Полыхнув двигателями, его снаряды понеслись к целям, но замерли в метре от них. Болты висели в воздухе, пока не выгорело топливо, после чего со стуком посыпались на пол.
Техномаги не оборачивались.
Ужасная картина настолько захватила Темного Ангела, что он едва заметил всплеск сигналов на сенсориуме. Справа от него, за одним из дверных проходов, возник нематериальный круговорот тошнотворных цветов, в центре которого неистово вертелись звезды. В глубине вихря материализовались громадные воины; пока они выходили из бреши в реальном пространстве, с их брони слетали искры энергии.