Стоп. Я вижу сквозь закрытые веки?..
Новая пощёчина...
— Проснись ты наконец, дитя кухарки!
Впрочем, чем дольше я не мог открыть глаза, тем меньше мне всё это нравилось. Ведь в голове всё ещё витало осознание того, что покинуть Тхалиссию без боя с Лейлой мне не удастся. К тому же, отголоски панических атак навевали на весьма скверные обстоятельства.
— Я не буду спать... — всё, что мне удалось выдавить из себя до того, как Халлай завизжал от восторга и принялся вытаскивать из меня стержни.
— Слава Небесам! Слава Богине-матери и Иоану Создателю! Слава...
— Заткнись...
Халлай замолк.
Не хотелось признавать, но внутри играла слабая тревожность, а противный мандраж будто обездвиживал всё тело от пят до головы.
— Ох, Азраиль. Думаю, пришло время поглядеть, что я смог учудить с твоим телом, — пробормотал Халлай под нос и протяжно выдохнул. — Заставил поволноваться, признаю.
Неопределённое движение рукой Халлая — и я в миг оказался в глубинах собственного сознания.
Сосуд, содержащий Ауру, каким я помнил его в теле Эраста, попросту исчез, полностью заменившись пространственным сосудом, который словно находился в призрачном состоянии. Признаться, я ощущал себя так, будто восьмое Небо, созданное мной, и стало моим сосудом.
Ощущение немоты тела, что зачастую возникало от перенагрузок Аурой, попросту отсутствовало. Не могу быть уверен в своём суждении, но, похоже, извечных проблем с собственной Божественной Аурой в моём теле, к которым я уже привык, более не было.
Без сомнений, концентрация силы не была сформирована до конца. Контроль и прочее так же были в подвешенном состоянии, и лишь начали принимать едва уловимые и верные очертания...
Однако этот результат вселял истинную надежду.
— Ты буквально снёс все границы своего тела, Азраиль, — голос Халлая хоть и звучал отдалённо, но явно был полон восторга. — Это первый настолько удачный исход после моих опытов. С чем я тебя и поздравляю.
Да, в прошлый раз я тоже стал первым удачным опытом у Халлая.
Наконец, я открыл глаза, оглянулся — и натянул улыбку. Зрение обострилось до нечеловеческого уровня, а мозг полностью утерял тот бесхребетный фундамент, который годами выстраивал Тельдор. Мысли буквально стояли перед глазами, меняясь с непривычно высокой скоростью и точностью.
— Что ж, вышло вполне себе неплохо, — ухмыльнулся Халлай, выдёргивая меня из внутреннего мира. — Твоё тело ведь уже было разорвано до атомов, когда ты создавал восьмое Небо?
Я кивнул.
— Да, иначе ты был бы мёртв, — хохотнул мразматик, отрывая взгляд от моих глаз. — Ты пролежал тут больше шестнадцати дней, поэтому со второй частью придётся чутка ускориться. У тебя есть пара недель, чтобы восстановить функции тела и выйти против Лейлы, поэтому валяться нет времени.
Гори в Аду, Рафаил! Неужто я пробыл тут так долго?!
Попытавшись принять сидячее положение, я поморщился и тут же свалился обратно в кровавую ванну. Дело и впрямь вызывает чувство сильной паники.
— Так ускорь, — процедил я, скосив глаза на Халлая.
— Чтоб меня Кундары на свои копья насадили, — опешил Халлай, глядя на то, как я проявляю признаки жизни. — Ты из ума выжил?! Не напрягай тело, Азраиль, если не хочешь годами в отключке лежать! Терпение — сейчас твоя единственная задача!
Поскорее бы узнать, насколько я стал сильнее. Я кивнул, расслабляясь.
Но ненадолго, ведь в дверь лаборатории постучали.
Действительно, зачем мне отдых? Я загадочно улыбнулся...
...и скосил взгляд на дверь. А спустя секунду её уже пытались открыть, ломая петли. Ещё секунда — и та отворилась. Из проёма выглянуло массивное лицо Эдемца, похожего на тех, кто служил в личной гвардии Геральды Воительницы. Боец со шлемом на голове поглядел на Халлая... перевёл взгляд на меня.
— Ты снова ставишь опыты... — процедил стражник, высовывая меч из ножен. — Халлай, именем Геральды Воительницы, ты арестован.
— Нет! — вскрикнул мразматик, падая на колени. — Прошу вас! Это не то, о чём вы подумали!
Мы с Халлаем коротко переглянулись.
— Он лечил меня по моей же просьбе, — выдавил я из себя злость. — Ты же явился без разрешения, боец. Как считаешь, пощадит тебя Богиня, когда об этом узнает мой Покровитель?!
Эдемец поглядел на меня. Выждал короткую паузу, убрал клинок обратно — и склонил голову.
— Прошу прощения, что явился без разрешения, но дело срочное, — отчеканил он, глядя в пол. — Геральда Воительница хочет с вами поговорить, Азраиль.
Глаза Халлая тут же расширились, а Аура его резко колыхнулась; это говорило о сильном волнении мразматика. Я же лишь пожал плечами и натянул натужную улыбку.
— Всё в порядке, Халлай. Подожди немного здесь, — а после мой взгляд наткнулся на свежие бинты, что обматывали всё моё тело под кровавой водой. — Поднимешь меня на ноги?
— Д-да... — растеряно кивнул он и выбежал из комнаты.
...как только он вколол в меня что-то обезболивающее, я поднялся на ноги и натянул рубаху на перебинтованное тело; мы со стражем вышли на улицу, где успели собраться чуть ли не с полдюжины таких же Эдемцев.
Всё ещё интересно, насколько я стал сильнее?
— С вашего позволения, мы заключим вас в оковы, Азраиль.
— Нет проблем.
Глава 16
Второе Небо. Московия. Поместье Равеских.
...истошный крик Константина Раевского разносился по всей внутренней территории поместья, а канцлер на полном ходу шагал в сторону клетки, где должен был находиться Игнат Борисович Романовский.
— ...всё случилось за кратчайшие сроки, господин Раевский, — голос Мартынова, что раздался за спиной канцлера, лишь разозлил сильнее. — Я могу сказать точно, он не мог никуда уйти. Это место неприступно.
Зарождающийся страх и поглощающий душу ужас вкупе с мёртвой тишиной повисли над тюрьмой.
— Неприступна?! — лицо Раевского скривилось в яростной гримасе. — Ты говоришь мне это после того, как отсюда сбежали все цыгане до единого? В каком месте она неприступна, Мартынов?
По лицу помощника прошлась тень, а глаза растерянно метались из стороны в сторону в попытках сфокусироваться.
— Скажу вам так, господин, они не могли уйти одни, — Мартынов выбрасывал в свою защиту все фразы, которые только приходили в голову. — Возможно, им помог кто-то из «своих».
— О ком ты, Мартынов?!
— Я говорю о вашей дочери, господин Раевский, — припечатал помощник. — Прошло уже более пяти часов, как Софии нет дома.
Раевский слегка оступился, глядя на Мартынова с явственным волнением в глазах.
— Хочешь сказать, пока я разбирался с очередным поджогом этих цыганских отбросов...
— Ваша дочь сбежала, — кивнул Мартынов. — И, возможно, сделала это вместе с Игнатом Борисовичем Романовским.
Всего за пару мгновений затихшая и благоухающая морда Раевского превратилась в краснеющий томат, который расплёскивался слюнями в ярости.
— ...плевал я на ваши оправдания! — крики его улавливали не только слуги, но и охранники. — Они сбежали! Сбежали в то время, когда ты обещал лично присмотреть за ними, кусок дерьма! Один ублюдок обрюхатил мою дочь до свадьбы, другой помог сбежать! Для чего ты вообще мне нужен?!..
После столь экспрессивной и, можно сказать, яростной речи стали звучать шаги слуг. Мартынов же сорвал с себя герб рода Раевских и аккуратно положил его на стол.
— Это последняя капля, господин Раевский. На каком основании вы возлагаете ответственность на меня? — на этот раз помощник сдерживаться не стал. — Смею напомнить, что у вас есть охрана, постовые, боевики и подкупные жандармы, а потому не вижу смысла отчитываться перед вами, словно провинившийся сорванец! Они ушли, это факт. Вот только моей вины в этом нет. Я увольняюсь, господин Раевский!