- Сладкая, нежная, такая отзывчивая, горячая, … - шептал он мне в ухо, щекоча его своим дыханием.
Вновь подхватив на руки, словно я ничего не весила, он начал покрывать мои плечи, шею, живот… беспорядочными поцелуями, находя все новые и новые чувствительные местечки…
Смазались время и пространство, волны удовольствия накатывали и опадали разноцветными блестками, оставляя после себя томную опустошенность. Я чувствовала движения господина Кейташи, то плавные, медленные, то рывками, грубо яростно вколачиваясь.
Все это было ново для меня, я не представляла, что ночь любви – это действительно целая ночь. Когда наставница говорила об этом, казалось, что она прибегает к аллегории. Но господин Кейташи открывал для меня совершенно новые стороны этого понятия. Я испытывала потрясающие по своей насыщенности эмоции, он был нежен, заботлив, и обжигал меня таким жаром желания, что я начинала так же ярко пылать в ответ.
Он вертел меня, словно я была игрушечной, входя в меня на всю длину, натягивая на себя, то замедляясь, то ускоряясь, утверждая свое право делать со мной, что захочет и когда захочет, я приходила в себя на боку, на животе, на спине…
Под конец я так устала, что, услышав его стон и почувствовав, как господин Кейташи подтягивает меня к себе, уснула прежде, чем мое движение к нему по простыне завершится.
Глава 5.
Азуми
Утро наступило неожиданно быстро, казалось я только сомкнула глаза, а меня уже будят, мягко двигаясь во мне и щекоча дыханием шею. Тело ныло, как после усиленной тренировки, которые любил раз в неделю устраивать господин Мэзео, проверяя предел выносливости.
Поняв, что я проснулась, господин Кейташи перевернул меня на живот и, приподняв слегка попку, начал двигаться жестче, с каждым толчком все глубже проникая, наращивая темп, резко до конца входя, буквально, вдавливаясь в меня, натягивая так, что внутри начинало вибрировать от напряжения...
Стоя под теплыми струями воды, я с удивлением рассматривала следы, оставленные его пальцами на моих бедрах. Вся вчерашняя ночь, изобилующая провалами памяти, была восхитительно неправильной. Это мне, как кейнаши, следовало соблазнять, дарить наслаждение и проявлять инициативу. Но вчерашние события мало напоминали ночь любви купленной господином кейнаши, такие ночи, наполненные произносимыми жарким шепотом комплиментами, и не менее жаркими ласками, бывают скорее у влюбленных супругов в первые дни после свадьбы.
Неожиданно эта мысль отозвалась теплом в груди и тонким лучиком надежды осветила темноту будущего.
Думая, что кугэ Оокубо уже ушел по своим делам, я, закутавшись в полотенце вышла из ванной, рассчитывая быстро, пока не пришли убирать в его спальне, перебраться на свою половину.
Одеваться мне было не во что. Единственное платье, в котором я и попала к господину Кейташи, было не платьем, а костюмом для выступления. Надеть такой откровенный наряд, было совершенно невозможно никуда, кроме как для выступления. В доме господина, даже в своей спальне, появиться в этом платье, значило - нанести ему непростительное оскорбление. Следовало каким-то образом решить эту проблему, и я подумала обратиться за помощью к той женщине, которая вчера принесла мне ужин, как только она вновь заглянет ко мне.
Решая, как следует обратиться к ней, я сделала по гостиной несколько шагов в сторону своей спальни и замерла, натолкнувшись на темный взгляд господина Кейташи и не зная, что мне следует сделать. Единственное, что мне пришло в голову – это сделать поклон, который делает кейнаши, входя в покои своего господина.
- Проходи, садись. Позавтракаем, а потом нам надо решить некоторые вопросы. – пригласил меня он, указав рукой на накрытый на две персоны стол.
Испытывая жуткую неловкость, от того, что в присутствии господина Кейташи нахожусь за столом в одном полотенце, я постоянно пыталась прикрыться руками. Однако легкую беседу поддерживала, как и положено прилежной кейнаши, и прислуживала господину Кейташи по всем правилам, подливая напитки и накладывая еду ему в тарелку.
-Ты совсем мало съела. Не стесняйся, возьми себе, что хочется – обведя рукой стол, ломящийся от различных яств, и видя, что даже та маленькая порция, что он положил мне на тарелку, все еще не доедена, предложил кугэ Оокубо.