Первый удар прорезал ствол танковой пушки. Во второй раз клинок погрузился в верхушку башни и пронзил склад боеприпасов, располагавшийся близ днища бронированной машины.
Взрыв окутал призрачного рыцаря бурей пылающих обломков, которые ударялись о его тело и тонкие конечности. Нимуирисан почувствовал укол упрека от своего близнеца, после чего мысленно извинился перед ним.
Развернувшись, они столкнулись с другим танком, но тот уже был пуст. По настоянию Джаритурана призрачный рыцарь наклонился и крепок схватил гусеничную машину. Подняв танк, он оторвал от него гусеничные ленты и ходовые колеса, а затем призрачным клинком разрезал пополам его двигатель. Второй и третий танк постигла такая же судьба, после чего Нимуирисан услышал шум коммуникационной матрицы, который вывел его из боевого транса.
В этот момент он почувствовал, что две трети вражеской артиллерии были уничтожены. Воры Плоти копошились словно муравьи, роящиеся из разворошенного муравейника, вытаскивая тяжелые орудия и безрассудно несясь к своим машинам через шторм лазерного огня и сюрикенов, разрезающих в клочья их товарищей. Нимуирисан считал, что немногое из их арсенала может навредить призрачному рыцарю, однако экипажи «Соколов» беспокоились, что враг отвечает на их атаки слишком быстро и масштабно.
— Уходите, я прикрою вас, — сказал им Нимуирисан, подняв рассеивающее поле.
Пятясь назад через горящие руины танков и давя всякого, кто рискнул приблизиться к нему, призрачный рыцарь отступал из лагеря, попутно паля из звездных пушек. Танковые снаряды раскатисто взрывались о рассеивающее поле вспышками пламени, ослепляя своим светом врагов и мешая жалким людям прицеливаться. Позади призрачной конструкции эльдарские танки и транспортеры проскользили в лес, выполнив поставленную задачу.
Напоследок окатив собравшиеся взводы солдат потоком плазмы, Нимуирисан и Джаритуран направили призрачного рыцаря в лес под звуки вражеских выстрелов, которые поджигали окружающие их листья. Нимуирисан поднял клинок в насмешливом прощании. На поверхности меча можно было разглядеть огни пылающего лагеря. Они развернулись и побежали, вскоре найдя укрытие среди высоких деревьев и оставив позади лагерь, горящий ярче, чем зарево поднимающегося солнца.
— Какой же он неприглядный.
На фоне светящихся опор дремлющих врат, ведущих в Паутину, вырисовывался звездолет, который являл собой вытянутый диск, чья верхняя линия прерывалась невысокими башнями и полукруглыми куполами. Снизу корабля можно было разглядеть неуклюжую выпуклость у кормы, где наверняка были расположены гравидвигатели. Иллиатин понимал, что даже ассиметричные формы и диспропорции, создающие мощную и динамичную картину, могут поразить своей несовершенной красотой. Однако подобным не славился корабль экзодитов.
— Зато он практичный, — ответил Тетесис. Облаченный в белые одеяния, он стоял босиком на крапчатом красно-сером посадочном мосту орбитального дока.
— Изящество может сосуществовать вместе с функциональностью. Для начала жилые башни могли быть повыше, тогда у вас было бы больше места внутри для гравимоторов. А взгляни на купола, они же такие мелкие. Почти как бородавки.
— Когда мы прибудем на Турассименеш, корабль положит начало нашему новому городу. У нас не будет гравитационных роторов, чтобы добираться до окутанных облаками башен, поэтому мы начнем ходить по ступеням. Купола можно отсоединить и с их помощью создать пригородные поселения. Передвинуть их нам помогут не машины, а одомашненные животные и прочие твари. Если мы увеличим размер куполов, то тогда не сможем перетащить их.
Иллиатин осмотрелся по сторонам, взглянув на остальных эльдар, толпящихся по трем посадочным трапам к звездолету. Многие из них были одеты в белое, как и подобало вестникам рока, которые называли себя «уходящими», но по крайней мере несколько десятков шли в обычной одежде.
— Недавно вдохновленные, — объяснил Тетесис, проследовав за взглядом брата.
— Вдохновленные? Скорее, заблудшие, — ответил Иллиатин, повернувшись к челночной яхте, на которой он добрался до окраинного дока.
— Разве ты не хочешь улететь?
— Улететь? — усмехнулся Иллиатин. — С вами? Кажется, поэтому ты и позвал меня сюда.
— Я хотел в последний раз попытаться убедить тебя, насколько это глупо ничего не делать. Прошу, Иллит, идем с нами. Со мной. Тебе не обязательно соглашаться с причиной Исхода, просто полетели со мной. Хуже тебе от этого не будет. Я боюсь за тебя, Иллит. За всех нас.