– А заброшенные здания? – покосился Хром на руины машинного зала станции с советской звездой на фронтоне. Один остов, кровли не было.
– Вместе с кластером приехало, уже там таким было. Прямо как твоя Припять. – И, немного помолчав, добавить. – Хорошее место здесь есть, чтобы устроить привал.
Чуть выше река пролегала в небольшом каньоне, образованном выступами обнаженной горной породы.
Добрались, наконец до укромных пещер. Разложились, можно отдохнуть, в относительной безопасности переночевать и двинуть дальше.
– Твоя тушенка, конечно, бесподобна, – сказал Локи, – но соскучился по нормальной жратве.
Достал из рюкзака леску с блесной и крючками и направился к воде.
– Прямо так, без удочки? – удивился Хром.
– Зачем лишний вес? И так неплохо работает.
Вскоре вернулся с тремя хариусами. Разожгли костер, сделали ухи. Даже что-то Семену перепало.
– Отменная уха, – похвалил Хром. Давно такой не ел.
– Небось пластиковую вермишель быстрозаварную, да сосиски употребляешь? – спросил Локи.
Хром кивнул, поглощая уху.
– Впрочем, чего таить, мы в ваших же магазинах затариваемся. Но иногда бывает неплохо и настоящей еды попробовать. Рыбы поймать, лося завалить. Накопать в свежеприсланном огороде картошки да нарвать зелени. Красо-та-а-а. – Со вкусом растянул гласные Локи. – Только некогда. Проще в магазине набрать жратвы. И быстрее. А охотимся мы на всяких бегунов, да, порой и покрупнее зверя. Так что сафари по дикими животным, это не про нас. Есть и другие дела.
Из пещеры вынырнул лис. Положил перед костром мышку.
– Ну Семён, – рассмеялся Хром, – ну охотник!
Лис вильнул хвостом и скрылся, но вскоре появился, держа в зубах еще одну мышь.
– Спасибо, конечно, Семён, – похвалил его Хром, – молодец, но у нас пока есть рыба и консервы, так что пока сам кушай.
Лис, видимо, решил отплатить за угощения, которые то и дело перепадали ему от товарищей. Поняв, что мыши спутников не интересуют, быстренько умял сам.
– Я вот думаю, Локи, – начал Хром. – В наших мирах каждый выбор порождает новый мир. Хотя, даже не так, переносит из одной реальности в другую, прошлое тоже многовариативно, как и будущее, если я правильно понял, о чем пишут современные физики.
– Сложно говоришь. Допустим. Ну и что?
– Стало быть, пока я жил там, каждый мой выбор, условно говоря, сказывался на том, в какой из альтернативных вселенных продолжу свой жизненный путь. И даже если где-то я ошибся, в другой реальности я делал правильный выбор.
– Где-то так.
– Но здесь, Локи, здесь мы не можем ошибаться. Если там я мог умереть, то в альтернативной вселенной, где сделал бы другой выбор, остался бы жить. А если умру в Улье, умру раз и навсегда. Никакая копия меня в альтернативной вселенной с подобными же обстоятельствами не продолжит жить.
– Браво, Хром, ты это понял! Добро пожаловать в реальный мир!
– Все кто живут здесь, живут по-настоящему. – вместо ответа промолвил Хром. – Впрочем копии нас, как будто бы там остались. Но они принимают участие в выборах. А мы нет.
– Правильно, – усмехнулся Локи. – Голосуй, а не то – проиграешь.
– А если серьезно?
– А если серьезно, мне нравится такая жизнь. Если кто и мечтал не существовать, а жить по-настоящему, неся ответственность за каждый свой выбор, как за единственный, – то его судьба здесь, в Улье.
– Но и там люди не знают, что есть альтернатива.
– Ну почему, мне один товарищ рассказывал, что есть методики плавного сдвига реальностей. Какой-то трансерфинг. Эзотерика. Только вот здесь никакой трансерфинг работать не будет.
– И что, никто не пытался взломать судьбу? Ведь ты говорил, женат был, души не чаял. Не было мыслей вычислить приезд нового кластера, найти ее, сделать иммунной, если это возможно?
– Думал, Хром. Один товарищ, рассказывал, точно также пытался вернуть любовь своей жизни. Правда там немного другая история. Поехал как-то загород, а попал сюда. Предмет его обожания так и осталась там. Но чел не успокоился, вычислил загрузку кластера, нашел ее. Та его даже не узнала. Сказала, что никогда не полюбила бы такого урода, как он.
– Может обознался?
– Нет. Я тоже спросил. Говорит, все совпадало, и улица, дом, платье на ней такое же, сам покупал, даже родинка на лице точь в точь. Но, говорит, если бы и полюбила, кого угодно, но не его.
– Стало быть, это не она была?