Ванька. Олигарх, у Батьки-то, похоже, и впрямь всё серьёзно...
Олигарх. У нас тоже...
Крыс. Что ещё?
Ванька. Да, ты хоть расскажи, чо наездил-то.
Олигарх. Уже не актуально. Завтра в девять нас будут сносить.
Ванька. Но мы ж не дадимся, правда, Олигарх?
Крыс. Помолчи, Иван. (Олигарху). Что решил?
Олигарх. Сможешь мужиков организовать? До утра надо дорогу перекрыть. И все подступы. Причём намертво. Тяжёлая техника может быть.
Крыс. Железа не меряно, балки, блоки... Только толку-то. За пару часов всё равно разгребут.
Олигарх. А у них не будет пары часов. Лишь бы как по маслу не шли.
Крыс. Тогда легко. Мне идти?
Олигарх. Погоди.
Олигарх достаёт очки, новую записную книжку и начинает звонить.
Олигарх. Элеонора Пална! Да, да вчерашний посетитель... Помните? Ну что вы... Вы мне льстите... Да-да, и вам... Элеонора Павловна, всё как вы и предполагали... Да. Завтра в девять ожидаются. Да конечно, конечно. Так я жду. А телевиденье? Вы просто чудо, целую ручки... Всенепременнейше. (Отключается, снова набирает). Кузьмич, привет. Ну что, эти суки таки припрутся. Да. Завтра в девять... Ну хотя бы в половину... Да точнее некуда. Ты ж меня знаешь. Да хоть двести... Хоть тыщу. Никак нельзя этого допускать! Конечно... Конечно... Обязательно, Кузьмич... Тогда до завтрева... И тебе... (Прячет очки, мобильник и книжку. Крысу). Надо что-то типа шлагбаума соорудить. Завтра гостей будет...
Ванька. Не, Олигарх, ты даёшь!
Олигарх. Не всем же брать. Кому-то и давать приходится. Ты давай, помогай иди, он без тебя не справится.
Ванька (вскакивает. Крысу). Чо встал-то? Пшли работать!
Крыс беззлобно отвешивает Ваньке подзатыльник и они уходят. Олигарх закуривает. Входит Надежда с кофе.
Надежда. Что-то случилось? Выскочили, как ошпаренные, чуть не разлили всё.
Олигарх. Что-то случилось. Завтра нас расчищают.
Надежда. А как же губернатор?
Олигарх. Каком в дырку. Решает вопросы и отстаивает интересы. В соответствии с полномочиями и согласно законодательству.
Надежда. И что теперь будет?
Олигарх. Завтра. Оно всегда наступает, а там видно будет. Знаешь что. Надень тот костюм. Я ж его так и не видел... На человеке.
Надежда. С удовольствием.
Надежда идёт в затемнённую часть сцены. Олигарх тушит сигарету и идёт на лежанку. Ложится. Когда входит переодевшаяся Надежда он уже спит. Затемнение. Задняя стена превращается в экран. На нём небольшая толпа демонстрантов. Крупные планы воинствующих бабушек, бульдозеров, транспарантов и проч.
Репортёрша (голос). Мы ведём наш репортаж с не совсем обычного места, городской свалки, которая сегодняшним утром явилась центром нешуточных коллизий. Дело в том, по полученной нами из компетентных источников информации, в результате приватизации, территория в несколько гектар перешла из разряда муниципальной собственности, в собственность частную. Однако этот, казалось бы вполне безобидный факт, вызвал беспокойство ряда общественных организаций, в связи с распространившимися слухами, о том, что на месте городской свалки, то есть практически в черте города, будет построен и оборудован могильник для хранения, а возможно и завод по переработке высокотоксичных отходов. Ни в мэрии, ни в областной администрации, нам не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть обоснованности просочившейся информации. Военные также категорически отказались комментировать ситуацию, ссылаясь на то, что к их ведомству данный факт, даже, если он и имел место быть, никакого отношения не имеет и иметь не может. Особую пикантность данной ситуации придаёт тот факт, что на защиту окружающей среды, вместе с коммунистами, представителями природоохранных, правозащитных, и иных общественных организаций, встали граждане без определённого места жительства, в просторечии бомжи. (Голос постепенно стихает, к концу предложения сходя на нет). Возникает закономерный вопрос: возможно ли, чтобы решения, затрагивающие интересы всех без исключения, граждан такого мегаполиса, принимались...
Сцена освещается. В помещении никого. Входит довольный Олигарх, с ним под ручку Репортёрша, очень похожая на Зинку, только в довольно крутом прикиде. Осматривается очень внимательно.