Малыш на руках снова запищал, и бомж направился к выходу.
– Слышь, ты пока устраивайся, а я за молоком схожу.
Марк опешил. Где же в лесу ночью можно найти молоко?
Но бомж уже вышел. Марик устало посмотрел на раскричавшегося младенца. Он встал и снова начал укачивать ребенка, но тот не унимался.
– Ну, ну что ты, что ты, а? – неумело заговорил с ним Марик. – Я знаю, знаю, ты голодный. Потерпи еще немного, а?
– Пойдем! – у порога стоял бомж, вид у него был дикий. Всклокоченные волосы и борода делали из него лихого разбойника.
Марик, не спрашивая, покорно вышел за ним из землянки. На выходе больно ударился лбом о дверной косяк. Малыш продолжал плакать, он, казалось, и сам устал от крика, и его голосок становился все тоньше. Пару раз он закашлялся, и Марик приподнял его и немного тряхнул. Было страшно.
– Зойка согласная накормить мальца-то, – обернулся к нему мужик.
– Зойка?
– Зойка с крайней хаты. У нее свой малец грудной, так она и твоего согласная прикормить.
Они прошли метров тридцать вдоль теплотрассы, и бомж махнул рукой: сюда.
– Зойка, встречай! – громким шепотом прошамкал бомж и посторонился, пропустив Марика в едва освещенный дверной проем. Это тоже была землянка, вырытая, судя по всему, по тому же проекту. Приглядевшись в полутьме, Марик увидел сидящую на кровати женщину.
Зойка, не здороваясь, встала и умело взяла у Марика малыша. Не стесняясь, оттянула растянутый свитер и оголила одну грудь. Села, сгребла грудь в руку и уверенно ткнула ее в лицо малышу. Марику захотелось отобрать его у этой грубой и неряшливой тетки. На вид ей было не меньше сорока. Обесцвеченные желтые волосы грязными сосульками висели вдоль лица. Лица ее он разглядеть не мог, зато видел руку с грязными ногтями, тыкающую грудь с огромным соском в личико его малыша.
– Давааай, давааай, засранец, – тихонько приговаривала Зойка, и Марик едва сдержался, чтобы не вырвать ребенка.
Но малыш вдруг затих и зарылся личиком в зойкину грудь. Послышался громкий чавкающий звук.
– Ну, вооот, – Зойка подняла лицо и беззубо улыбнулась Марику. – Жрать-то всем охота, и старым, и малым. – Подытожила она. – А ты откуда будешь-то, не местный вроде?
– Я… я проездом здесь, завтра уеду, – постаравшись придать голосу уверенность, проговорил Марик. Ему было неловко стоять у входа в землянку, согнувшись. Но присесть Зойка не предложила.
Продолжала разглядывать Марика.
– А Будулаю кем будешь? Родственник или… так?
Марик судорожно соображал.
– Так.
– Выпить-то есть че? – Без предисловий уточнила Зойка.
Марик развел руками.
Малыш продолжал жадно чавкать.
Тут гора тряпья на кровати позади Зойки задвигалась и оттуда показалась чья-то лысая голова.
– Зоя, че тут такое, я не понял, – заплетающимся языком спросил третий.
– Да спи уже, морда! – прикрикнулаа Зойка и свободной рукой наотмашь двинула мужику по голове. – Без тебя, алкаша, разберемся.
Тот покорно откинулся на подушку и пробормотал:
– Не… ну в натуре… че такое… я не поэл… – и почти без паузы раздался храп.
Зойка склонила к малышу голову и спросила:
– Пацан?
– Да, мальчик, – подтвердил Марик.
– А у меня девка, – кивнула в сторону стола Зойка. Только сейчас Марик увидел колыбель – на столе стоял пластиковый ящик, в каких в супермаркеты привозят молоко.
Марик кивнул. Он был настолько измотан и опустошен, что, уже не мог испытывать каких-либо чувств. Все вокруг казалось нереальным, или ему это снилось, или он просто помешался рассудком.
Зойка осторожно отняла грудь у заснувшего малыша и, не пряча ее под свитер, тяжело встала с лежанки. Протянула спящего ребенка Марику.
– Утром приходи еще, если че… Молока много.
– Спасибо вам, – пробормотал Марк, и Зойка противно осклабилась:
– Спасибо в стакане не булькает!
Он, пятясь, выбрался из землянки. Сытый малыш, казалось, даже стал тяжелее. От него шло приятное тепло, и Марик с удовольствием прижал его к голому животу.
Будулай ждал его неподалеку, в темноте горел огонек его сигареты. Он поднялся навстречу.
– Ну, вот и ладно. Теперь можно и на боковую.
Они вернулись в землянку, где уже жарко горела буржуйка.
– Вас Будулаем зовут? – уточнил он у бомжа.
– Ну да, а че? – отозвался тот.
– Да ничего, просто спросил. А я – Марк. А то ведь даже не познакомились.
Будулай проверил воду в чайнике, стоящем на печке.
– Мальца-то положь, – проговорил он, не оглядываясь. – Пусть спит, его дело простое – поесть до поспать. Я там тряпья нашел, если он мокрый там, или чего…