Так что да: если бы Кайло позвал её на свидание или даже попросил Рей поцеловать его, она бы это сделала.
Что, если Кайло так же плохо умеет общаться, как она сама и Б.С.? Что если он действительно был романтически заинтересован в ней?
Несмотря на то, что Рей была немного влюблена в Б.С. Кайссиса, она почувствовала ошеломляющий трепет при мысли, что нравится Кайло, как он ей.
– Мы получили сообщения о новом супероружии, создаваемом под эгидой генерала Хакса, – голос Леи оборвал все внутренние размышления Рей, и она строго выпрямилась, обращая всё внимание к генералу. – Оно всё ещё в разработке, но, по слухам, принцип работы будет аналогичен базе «Старкиллер».
По резко вздохнул.
– Серьёзно? У этого Хакса вообще фантазии нет.
– Кого он собрался взрывать? – спросила Рей. – Уже никого не осталось. Кроме нас, разумеется, но едва ли для этого ему нужно супероружие, – усмехнулась она. – В смысле, взгляните на нас. Нас спонсирует анальная смазка. Мы явно не в высшей лиге.
Все снова уставились на неё, и Рей в очередной раз осознала, что нужно было подумать, прежде чем открывать рот.
– В смысле, пока что. Мы пока что не в высшей лиге. Но будем. Обязательно.
Финн закатил глаза.
– Просто замолчи, – процедил он сквозь зубы.
Рей заткнулась.
– Хорошая новость в том, – сказала Лея, совершенно игнорируя её словесный понос, и Рей подумала: «Жаль, что от этого нет смазки», – что на это у них уйдёт весь годовой бюджет и ещё немного сверху. Они обрастут долгами, – Лея покачала головой. – Честно, некомпетентность поразительна. Их бухгалтера надо уволить.
– Так что же нам делать? – спросила Роуз.
Лея вздохнула.
– Как обычно. Какими-то неясными путями найдём схему, отправим несколько крестокрылов и будем палить по аварийному переключателю, пока эта штука не взорвётся.
Втайне Рей считала странным, что Первый Орден создаёт супероружие с явным и легкодоступным слабым местом, но она не жаловалась. Если Сопротивление могло уничтожить новое оружие ещё до того, как его запустят, это могло бы спасти много жизней и сократить финансы Первого Ордена.
– Можете на меня рассчитывать, – сказала она.
– Я ценю твой энтузиазм, но ждать ещё год, – ответила Лея. – Эти штуки строятся долго.
Рей нахмурилась.
– Тогда почему нам не взорвать оружие сейчас, пока оно ещё не заработало?
– Потому что, очевидно, переключателя там пока нет, – Лея отмахнулась от беспокойства Рей. – Вопрос с супероружием я возьму на себя. Сейчас у нас есть другие проблемы. Например, улучшить навык смывания унитаза в ванной северо-восточного крыла…
Рей со вздохом сползла на стуле, желая быть где угодно, только не здесь. Она закрыла глаза и представила себя на пляже. Возможно, с конкретным мускулистым эксцентричным мужчиной, который вжимал бы её в песок и шептал ей на ухо самые сладкие, самые грязные обещания…
В этот момент Рей даже не пыталась притвориться, что не фантазирует о Кайло Рене.
========== Часть 10 ==========
Следующие недели Кайло только и делал, что творил, одурманенный вдохновением. Он чувствовал себя другим человеком – словно впервые за долгое время всё встало на свои места. И хотя его проза была шероховатой, направление необузданных эмоций в творческое русло оказалось для него самым настоящим катарсисом.
Совет Р. поразмыслить о том, кто он и чего хочет от жизни, ударил ему под дых так же сильно, как однажды ударил Сноук во время одного из многочисленных сеансов «перевоспитания». По правде говоря, Кайло никогда не задумывался о том, чего хотел для себя. Первые мысли об этом после письма Р. вызвали в нём нервозность и дискомфорт. Какое у него было право желать для себя чего-то, кроме силы, овладеть которой его готовили?
Однако чем больше он об этом думал, тем больше осознавал, что у него и впрямь были мечты, не связанные со Сноуком, Первым Орденом или правлением галактикой железным кулаком. Он хотел любить кого-то (Рей), быть любимым кем-то (Рей). Хотел быть хорошим парнем для кого-то (для Рей), обеспечивать кого-то (Рей) и стареть вместе с кем-то (тоже с Рей). Но он также хотел писать истории о других людях – не только о завуалированных Кайло (и Рей), желавших обрести любовь и счастье.
Он хотел что-то создать.
Сноук поджарил бы его силовой молнией даже за смелость помышлять о подобном богохульстве, но Сноука больше не было. Кайло убил его. И, конечно, он это сделал ради Рей, но стоило ему вкусить свободы и возжелать чего-то впервые за последние десять лет, он осознал, что, вероятно, ему это тоже пошло на пользу.
Как только его эмоциональный ландшафт изменился, словно планета под воздействием миллиона одновременных землетрясений, Кайло направил свои смешанные чувства на создание нового романа. У того пока не было названия, но Кайло планировал использовать его для реализации другого совета Р.: открыто признаться Рей в любви. Конечно, Кайло придётся найти укрытие сволочей из Сопротивления, чтобы передать ей книгу, но он был решителен как никогда.
Вероятно, Рей не хотела бы, чтобы он убивал сволочей из Сопротивления. Кайло нахмурился и впервые за всё время задумался о возможности просто оставить их в покое.
Больше никакой охоты за матерью и её шайкой мучеников-недоумков. Больше никаких криков на подчинённых в духе «Если не найдёте сопротивленцев, я выпотрошу вас голыми руками». Он больше не будет зацикливаться на неподтверждённых слухах с далёких лун и разносить навигационные дисплеи в щепки, когда эти слухи окажутся ложными.
Теперь только он и Рей. Никаких хозяев, никаких войн, никаких пряток.
Мысль оказалась на удивление успокаивающей.
Кайло поднял этот вопрос на следующем военном совете, решив пару минут отдохнуть от создания мастерского рисунка – имени Рей, написанного под разными углами и заполонявшего весь лист блокнота.
– Сколько их там в Сопротивлении осталось, человек сорок? Почему нам вообще не всё равно?
И снова Хакс и генералы таращились на него, словно он предложил нечто немыслимо ужасающее – перекрасить доспехи штурмовиков в пастельные тона или позволить покорённым мирам провести демократические выборы, например.
– Верховный Лидер, – выплюнул Хакс, едва не дрожа от ярости, – эти предатели являются символом уничтоженного нами порядка. Пока этот символ не будет стёрт с лица галактики, мы никогда не освободимся от их ядовитых убеждений.
– Значит, если мы убьём эти сорок человек, никто и никогда больше не потребует демократии?
Хакс и сидящий рядом с ним генерал обменялись вымученными взглядами.
– Нет, Ре… Верховный Лидер. Но если на их примере мы покажем…
Кайло не дал генералу договорить. Тот не сказал бы ничего, что он не слышал раньше: бла-бла месть, бла-бла слава Первого Ордена, бла-бла невероятный восторг от покорения масс. Кайло погладил пальцами свой открытый блокнот, размышляя о возможностях, которые тот предоставлял. Он был совсем новым, скрупулёзно созданным специально для Кайло с его конкретными запросами. На обложке из кожи банты была вытиснена надпись «Любовь – это сладчайшая агония», страницы пахли розой и слегка блестели. Серебряная застёжка являлась отсылкой к его подработке: чтобы закрыть блокнот, нужно вставить маленький эрегированный фаллос в замысловато созданное влагалище. Сначала ремесленник не поместил на эту крошечную очаровательную вагину клитор, но Кайло, долго рассматривавший застёжку с лупой, это обнаружил. Разъярённый просчётом, он отправил письмо, в котором не стеснялся в выражениях и угрозах, что, к счастью, вылилось в пятидесятипроцентную скидку и куда более точный дизайн.