Возможно, мы рекомендовали ей посетить психолога, но я знаю, что не пыталась его заменить.
— Как насчет ее взаимоотношений с вашей семьей? Она здесь проводила достаточно времени, правда?
— Ну да. Когда они с Бэйли встречались.
— У меня создалось впечатление, что она нравилась обоим вашим родителям.
— Точно. Что только ставило нас в неудобную ситуацию, когда я должна была с ней профессионально работать в школе. В некотором смысле, связь была слишком тесной, чтобы сохранять объективность.
— Она когда-нибудь доверялась вам, как подруге?
Энн нахмурилась.
— Я этого не поощряла. Иногда она жаловалась на Бэйли, если они ссорились, но, после всего, он мой брат. Я не собиралась так просто принимать ее сторону. Не знаю. Может, мне надо было предпринять больше усилий с ней. Я себя часто об этом спрашиваю.
— Как насчет других преподавателей и работников? Она могла довериться кому-нибудь еще?
Энн покачала головой.
— Нет, насколько мне известно.
Мы услышали спускаемую в туалете воду. Энн зашла в ванную, я ждала в холле. Когда появилась Ори, мы отвели ее в гостиную. Она сняла плащ и мы стали укладывать ее в постель. В ней, должно быть, было сто пятьдесят килограммов жира, кожа белая, как бумага.
От нее исходил затхлый запах, и мне приходилось делать усилие, чтобы не показывать своего отвращения.
Энн начала доставать спирт, вату и ланцет. Если я снова увижу эту процедуру, потеряю сознание.
— Можно я воспользуюсь телефоном?
Ори ответила — Мне нужно держать эту линию свободной, для бизнеса.
— Попробуйте телефон на кухне, сказала Энн. — Сначала наберите девятку.
Я вышла из комнаты.
21
На кухне я набрала номер Шаны Тимберлейк, но ответа не получила. Может быть, заеду к ней через некоторое время. При встрече я собиралась прижать ее, чтобы получить информацию. У нее был большой кусок головоломки, и я не могла позволить ей сорваться с крючка. На кухонном столе лежала телефонная книга. Я нашла номер офиса доктора Дюнна.
Трубку сняла медсестра. — Семейный доктор.
— О, здравствуйте. Доктор Дюнн уже пришел?
Я знала, что его не будет до понедельника. Мне нужна была она.
— Нет. Извините. Сегодня его день в клинике в Лос-Анджелесе. Я могу вам помочь?
— Я надеюсь. Я была его пациенткой несколько лет назад, и мне нужны записи о болезни, которую он мне лечил. Не могли бы вы сказать, как мне их получить?
В кухню вошла Энн и направилась к холодильнику, откуда достала стеклянный пузырек с инсулином и начала крутить его в ладонях, чтобы согреть.
— Когда это было?
— Гм, воообще-то, в 1966.
— Извините, но мы не храним записи так долго. Мы считаем файл неактивным, если вы не посещали доктора пять лет. А через семь лет мы все уничтожаем.
Энн вышла. Если я растяну разговор, то пропущу сцену укола.
— И если пациент умер — тоже?
— Умер? Я думала, вы говорите о себе. Назовите ваше имя, пожалуйста.
Я повесила трубку. Так много хлопот из-за старой медицинской карточки Джин Тимберлейк. Грустно. Ненавижу тупики. Я вернулась в гостиную.
Я задержалась недостаточно долго.
Энн смотрела на шприц, держа его иглой вверх и постукивая по нему, чтобы убедиться что в бледно-молочной жидкости нет пузырьков. Я прошла к двери, стараясь делать это непринужденно. Она подняла голову.
— Я забыла спросить, вы виделись с папой вчера?
— Я заезжала днем, но он спал. Он еще раз спрашивал обо мне?
Я старалась смотреть куда угодно, только не на нее.
— Они звонили сегодня утром. Он устраивает скандалы. Насколько я его знаю, он хочет домой.
Она протерла спиртом голую плоть на бедре матери. Я нащупала в сумке носовой платок, когда она погрузила иглу в положенное место. Ори заметно подпрыгнула. Мои руки стали холодными и влажными, а голова — легкой.
— Он, наверное, всех уже достал.
Она продолжала болтать, но звук начал отдаляться. Краем глаза я видела, как Энн сломала иглу одноразового шприца и выбросила его в мусорную корзину. Она начала собирать кусочки ваты и бумагу от ланцета. Я села на диван.
Она замолчала, на лице появилось беспокойство.
— Вы в порядке?
— Все нормально. Мне просто захотелось присесть, — пробормотала я.
Я уверена, что смерть подкрадывается точно также, но что мне было сказать? Я — крутой частный детектив, который падает в обморок, находясь в одной комнате с иголкой?
Я мило ей улыбнулась, чтобы показать, что все в порядке. Темнота заполнила мое периферическое зрение.
Энн продолжала заниматься своими делами, направляясь в кухню, чтобы поставить на место инсулин. Когда она вышла, я опустила голову между колен. Говорят, что невозможно потерять сознание, когда делаешь это, но мне такое удавалось неоднократно. Я виновато посмотрела на Ори. Она беспокойно двигала ногами, как всегда, не желая признавать, что кто-то может чувствовать себя хуже, чем она.