— О, господи. Я бы хотела, но не уверена, что буду здесь в выходные. Может, в другой раз.
— Да, вы — девица, которую так просто не поймаешь.
Его тон был слегка раздраженным, и я подозревала, что он не привык, чтобы его елейные увертюры встречали отказ.
— Да, я такая.
Я надела куртку и двинулась в коридор. Преподобный Хоуз отступил, но он все равно стоял ближе, чем мне нравилось. Я захлопнула за собой дверь и убедилась, что она заперта. Пошла к лестнице и он последовал за мной.
— Извините, что так спешу, но у меня встреча.
Я сократила теплый общительный тон до минимума.
— Тогда не буду вас задерживать.
Последнее, что я видела, как он стоял на верхней ступеньке наружной лестницы, глядя вниз на меня холодным взглядом, что противоречило его внешнему благодушию.
Я завела машину и ждала на стоянке, пока не увидела, как он уходит, возвращаясь к Фаулерам. Мне не нравилась идея его пребывания возле моей комнаты, когда меня не было дома.
Я проехала около километра по дороге, соединяющей Флорал Бич с шоссе, и еще пару километров на север. Доехала до входа в «Эвкалиптовые минеральные горячие источники» и заехала на стоянку. Брошюра в офисе мотеля рассказывала, что серные источники были открыты в конце 1800-х, двумя мужчинами, в поисках нефти. Вместо нефтяных вышек были построены ванны, работавшие как терапевтический центр для недужных калифорнийцев, которые приезжали поездом на маленькую станцию, находившуюся прямо через дорогу. Доктора и медсестры обслуживали больных, предлагая грязевые ванны, патентованные средства, траволечение и гидроэлектротерапию. Заведение какое-то время процветало, но затем вышло из моды до 1930-х, когда был построен существующий отель. Вторая инкарнация произошла в начале семидесятых, когда ванны вновь стали фешенебельными.
Сейчас, вдобавок к пятидесяти ваннам, которые покрывают холм под дубовыми и эвкалиптовыми деревьями, есть еще теннистый корт, бассейн с подогревом, занятия аэробикой, вместе с полной программой ухода за лицом, массажем, йогой и консультациями по здоровому питанию.
Сам отель был двухэтажным, любопытное завещание архитектуры тридцатых, испанское арт деко, дополненное башенками, эстетически закругленными углами и стенами из стеклянных блоков. Я прошла к офису по крытому проходу, воздух в глубокой тени был прохладным.
При близком взгляде стали видны трещины на оштукатуренной стене, которые змеились от фундамента до терракотовой черепицы на крыше, которая с годами приобрела цвет корицы.
Серный аромат минеральных источников смешивался с запахом мокрых листьев.
Там был намек на небольшую протечку, что-то просачивалось в почву, и я подумала, что, возможно, позже отсюда будут вычерпывать экскаватором ядовитые отходы.
Я сделала небольшой крюк, поднявшись по деревянной лестнице, которая шла вокруг холма за отелем. Там, через промежутки, располагались беседки, каждая укрывала ванну, утопленную в деревянную платформу. Деревянные оградки были расположены стратегически, чтобы укрыть ванны от посторонних глаз. Каждый альков имел свое имя, возможно, чтобы облегчить составление расписания в офисе внизу. Я прошла «Безмятежность», «Медитацию», «Закат» и «Мир». Я поневоле сравнила их с похожими названиями «спальных комнат» в знакомых мне похоронных домах.
Две ванны пустовали, засыпанные опавшими листьями. Одна была покрыта пластиком, лежавшим на поверхности воды, как кожа. Я спустилась обратно вниз, довольная тем, что никогда не жаждала горячего отмокания.
В главном здании я прошла через стеклянные двери в приемную. Холл выглядел более гостеприимно, но все равно напоминал общественный клуб, нуждающийся в фондах.
Пол был из черных и белых мозаичных плиток, а запах моющего средства говорил о том, что его недавно протерли мокрой шваброй.
Издалека было слышно эхо внутреннего бассейна, где женщина с немецким акцентом авторитарно покрикивала — Ударяйте! Сопротивляйтесь! Ударяйте! Сопротивляйтесь!
Ее команды сопровождались вялым всплеском, котрый наводил на мысли о неуклюжем спаривании водяных быков.
— Вам помочь?
Регистраторша появилась из маленького офиса за моей спиной. Она была высокая, крупная, одна из тех женщин, которые покупают одежду в отделе «для полных». Ей, должно быть, было под пятьдесят, очень светлые волосы, белые ресницы и бледная, безупречная кожа.
Я протянула ей свою визитку и представилась.
— Я ищу кого-нибудь, кто может помнить Джин Тимберлейк.
Ее глаза были приклеены к моему лицу, ее же лицо ничего не выражало.
— Вам нужно поговорить с моим мужем, доктором Дюнном. К сожалению, его нет.
— Вы можете сказать, когда он вернется?
— Я не уверена. Если вы оставите телефон, я попрошу его позвонить, когда он вернется.
Мы встретились глазами. Ее были темно-серыми, как зимнее небо перед снегопадом.
— А как насчет вас? — спросила я. — Вы сами знали девушку?
Последовала пауза. Потом осторожное — Я знала, кто она такая.
— Я так понимаю, что она работала здесь в то время, когда ее убили.
— Я не думаю, что мы должны обсуждать эту тему, — она взглянула на карточку — мисс Миллоун.
— Тут какая-то проблема?
— Если вы скажете, как с вами связаться, я передам это мужу.
— Двадцать вторая комната в мотеле Оушен стрит на..
— Я знаю, где это. Уверена, он позвонит, если будет время.
— Замечательно. Тогда нам не нужно будет посылать вызов в суд.
Конечно, я блефовала и она могла об этом догадаться, но я испытала удовольствие, увидев краску на ее щеках.
— Если он не позвонит, я вернусь.
Только усевшись в машину, я вспомнила информацию из брошюры. Доктор и миссис Джозеф Дюнн купили отель в тот же год, когда умерла Джин Тимберлейк.
10
Было 12.35, когда я проехала по главной улице Флорал Бич и припарковалась у биллиардной.
По рабочим дням было открыто с 11.00. Дверь стояла нараспашку.
Воздух вчерашней ночи выходил наружу слабым дуновением, пахнувшим пролитым пивом и сигаретами. Внутри было душно, немного теплее, чем снаружи. Я заметила Дэйзи у задней двери, выносящую большой мешок мусора. Она послала мне неопределенный взгляд, но я чувствовала, что она не в настроении. Я уселась у бара. Больше никого не было. Пустое, это место выглядело еще более скучным, чем прошлым вечером.
Пол был подметен и я видела кучку окурков и ореховой скорлупы около швабры, ожидающую, когда ее соберут в совок, который тоже находился неподалеку.
Хлопнула задняя дверь и появилась Дэйзи, вытирая руки полотенцем, которое она заткнула за пояс. Она приблизилась, стараясь не встречаться со мной глазами.
— Как детективная работа?
— Извините, что я не представилась вчера.
— А мне-то что? Меня не волнует, кто вы такая.
— Может и нет, но я не была откровенна с Тэпом, и меня это мучает.
— То-то вы вся в слезах.
Я пожала плечами. — Я знаю, что это звучит неубедительно, но это правда. Вы подумали, что я выпытываю у него информацию, и, в какой-то мере, так оно и было.
Дэйзи ничего не ответила. Стояла и смотрела на меня. Через некоторое время спросила — Хотите Кока-Колы? Я собираюсь выпить.
Я кивнула, глядя, как она взяла пару кружек и наполнила их из шланга. Поставила мою кружку передо мной.
— Спасибо.
— Я слышала, что Ройс вас нанял. Для чего?
— Он надеется снять с Бэйли обвинение в убийстве.
— После сегодняшнего ему не позавидуешь. Если Бэйли невиновен, зачем убегать?
— Люди становятся импульсивными под давлением. Когда я разговаривала с ним в тюрьме, он, похоже, был в отчаянии. Может, когда появился Тэп, он увидел выход.
Тон Дэйзи был пренебрежительным — У парня никогда не было ни капли здравого смысла.
— Похоже на то.
— Как Ройс? Как он себя чувствует?
— Не очень хорошо. Он отправился прямо в постель. Много народа пришло к Ори.
— Я ее не особенно люблю. Что-нибудь слышно от Бэйли?
— Насколько я знаю, нет.