В 2.47 зазвонил телефон, и я подпрыгнула на полметра, не заметив, что заснула. Удар адреналина заставил мое сердце колотиться о ребра, как кусок жести о каменный пол.
Страх и резкий звонок телефона слились в одно ощущение. Я подняла трубку. — Да?
Его тон был приглушенным. — Это я.
— Бэйли?
— Вы одна?
— Конечно. Где вы?
— Не волнуйтесь об этом. У меня мало времени. Берт знает, что это я, и я не хочу ждать, пока он позвонит в полицию.
— Забудьте. Они не смогут так быстро определить, откуда звонят. Вы в порядке?
— Нормально. Как там дела, плохо?
Я кратко рассказала, что произошло. Не стала останавливаться на приступе Ройса, потому что не хотела волновать его, но сообщила о взломе.
— Это, случайно, были не вы?
— Конечно, нет. Я сейчас первый раз вышел. Слышал про Тэпа. Боже, вот бедняга.
— Ну и балбес же он был. Похоже, у него ружье даже не было нормально заряжено. Он стрелял крупной солью.
— Солью?
— Да. Я видела соль в зале суда. Не знаю, понимал он, что это, или нет.
— Боже, — выдохнул Бэйли, — у него не было никаких шансов.
— Почему вы убежали? Это самое плохое, что вы могли сделать. Вас теперь ищет вся полиция штата. Это вы все устроили?
— Конечно, нет! Сначала я даже не понял, кто это, а потом мог думать только о том, как унести ноги оттуда.
— Кто мог подговорить его сделать это?
— Понятия не имею, но кто-то подговорил.
— Джолин может знать. Я попробую с ней встретиться завтра. А сейчас вы не можете оставаться в бегах. Вы числитесь вооруженным и опасным.
— Я понимаю, но что мне делать? В ту минуту, как я появлюсь, меня сотрут с лица земли, как Тэпа.
— Позвоните Джеку Клемсону. Сдайтесь ему.
— Откуда мы знаем, что это не он меня подставил?
— Ваш собственный адвокат?
— Эй, если я умру, все кончится. Все соскользнут с крючка. В любом случае, мне надо убраться отсюда до того… — Он прервался. — Подождите.
Последовало молчание. Было слышно гулкое эхо телефонной будки, потом скрип двери.
— Все в порядке, я вернулся. Мне показалось, что кто-то там есть, но непохоже.
— Послушайте, Бэйли. Я делаю, что могу, но мне не помешала бы помощь.
— Какая?
— Ну, например, что случилось с деньгами от банковской работы, которую вы проделали?
Пауза. — Кто вам рассказал об этом?
— Тэп, в последний вечер, в биллиардной. Он сказал, что вы оставили их Джин, но последнее, что он слышал, все сорок две тысячи исчезли. Могла она забрать их себе?
— Только не Джин. Она бы нам такого не сделала.
— Что она рассказала? Она должна была что-то сказать.
— Все, что я знаю, что она пошла их забрать, а их не было.
— Или она так сказала.
Я слышала, как он пожал плечами. — Даже если она и взяла их, что мне было делать, сообщить в полицию?
— Она сказала, где их прятала?
— Нет, но у меня сложилось впечатление, что это было где-то на горячих источниках, где она работала.
— О, прекрасно. Огромная территория. Кто еще знал о деньгах?
— Это все, что мне известно. — Он свистнул в телефон.
Я почувствовала, как мое сердце шевельнулось. — Что случилось?
Молчание.
— Бэйли?
Связь прервалась.
Почти сразу телефон зазвонил снова. Помощник шерифа рекомендовал мне оставаться на месте, пока за мной не приедет машина. Старый добрый Берт. Я провела остаток ночи в окружном отделении шерифа, подвергаясь допросам, обвинениям, оскорблениям и угрозам, довольно вежливым, конечно. Все это исходило от следователя по убийствам, по имени Сэл Китана, который пребывал в настроении, не лучшем, чем мое. Другой полицейский стоял у стены, ковыряясь в зубах спичкой. Уверена, что его зубной гигиенист будет аплодироапть его усилиям, когда они увидятся в следующий раз.
Китане было за сорок, коротко подстриженные черные волосы, большие темные глаза и лицо, замечательное по своей невозмутимости. У Дуайта Шейлса лицо имеет такой же бесстрастный вид: упрямый, неотзывчивый, агрессивно-неопределенный.
Этот человек имел килограммов десять лишнего веса, с размером рубашки, не признающим этот факт. Лишний вес на спине поднимал рукава на пару сантиметров и на торчащих запястьях были видны седые волоски, вперемешку с черными. У него были хорошие зубы и моя оценка его внешности могла бы повыситься, если бы он улыбнулся. Но с этим мне не повезло. Кажется, он оперировал теорией, что мы с Бэйли были соучастниками.
— Вы с ума сошли, — сказала я. — Я его видела только один раз.
— Когда это было?
— Вы знаете, когда. Вчера. Я расписалась у стойки. У вас это есть, прямо перед вами.
Он перевел взгляд на бумаги на столе.
— Хотите рассказать нам, о чем вы говорили?
— Он был расстроен. Я пыталась поднять ему настроение.
— Вам нравится мистер Фаулер?
— Это не ваше дело. Я не арестована, и мне не предъявляют обвинений. Так?
— Да, — сказал он терпеливо. — Мы просто пытаемся понять ситуацию. Я уверен, что вы цените это, учитывая обстоятельства. — Он остановился, когда другой полицейский наклонился к нему и пробормотал что-то неразборчивое. Китана посмотрел на меня.
— Я полагаю, вы присутствовали в зале суда, когда мистер Фаулер бежал. Вы контактировали с ним в то время?
— Нет.
— Когда вы разговаривали с мистером Фаулером по телефону, он говорил, откуда звонит?
— Нет.
— Было у вас впечатление, что он до сих пор поблизости?
— Не знаю. Он мог звонить откуда угодно.
— Что он вам говорил о побеге?
— Ничего. Мы не говорили об этом.
— Вы знаете, кто мог его подобрать?
— Я даже не знаю, в каком направлении он отправился. Я еще была в зале суда, когда поднялась стрельба.
— Как насчет Тэпа Грэнджера?
— Я ничего не знаю о Тэпе.
— Вы провели с ним достаточно времени предыдущим вечером.
— Да, но он ничего не рассказывал.
— Вы не знаете, кто мог ему заплатить?
— Кто-то заплатил Тэпу?
Китана был непроницаем, просто ждал моего ответа.
— Он ничего такого не упоминал. Я была поражена, когда узнала, что это был он.
— Давайте вернемся к звонку Бэйли.
— Я почти все рассказала.
— О чем еще вы говорили?
— Я говорила ему связаться с Джеком Клемсоном и сдаться.
— Он сказал, что сделает это?
— М-м, нет. Он, кажется, не в восторге от идеи, но, может, еще передумает.
— Нам трудно поверить, что он исчез без следа. Ему кто-то должен помогать.
— Ну, во всяком случае, не я.
— Вы думаете, кто-то его прячет?
— Откуда я знаю?
— Почему он вам позвонил?
— Понятия не имею. Звонок прервался до того, как он объяснил.
Мы продолжали двигаться этими монотонными кругами, пока я не подумала, что сейчас упаду.
Китана был неизменно вежлив, неулыбчив, упорен, неумолим и, в конце концов, согласился отпустить меня обратно в мотель, только после того, как выдоил всю возможную информацию.
— Мисс Миллоун, разрешите мне прояснить одну вещь. Это дело полиции. Мы хотим вернуть Бэйли Фаулера обратно в тюрьму. И лучше, чтобы я не обнаружил, что вы ему помогаете, любым способом. Вам понятно?
— Совершенно.
Китана подарил мне взгляд, говоривший, что он сомневается в моей искренности.
Я заползла обратно в постель в 6.22 и проспала до девяти, когда Энн постучала в мою дверь.
14
Энн собиралась в больницу к отцу. Уборщица, Максин, задерживалась, но клялась, что придет к десяти. В настоящее время Энн чувствовала, что Ори слишком взволнована, чтобы оставлять ее одну.
— Я звонила миссис Мод. Они с миссис Эммой согласились посидеть с мамой, но ни одна из них не может прийти раньше двенадцати. Мне очень неудобно просить вас…
— Ничего. Я сейчас спущусь.
— Спасибо.
Я заснула одетая, так что мне не нужно было тратить время на одевание. Почистила зубы и поплескала воды на лицо, игнорируя темные круги вокруг глаз. В моей юности были времена, когда провести ночь без сна считалось приключением. Под действием радостного возбуждения казалось, что ресурсы организма неисчерпаемы и подчиняются тебе.